Однажды он чуть не убил свою подругу за маленькую шутку. «Я вырву твои зубы и засуну их тебе в задницу», – повторял он, прослеживая путь до её до дома, но, пробравшись в подъезд, разрабатывать план всё-таки передумал: убивать за абстрактную шутку девушку, которую ещё можно использовать, – не лучшая идея, хладнокровно стоит расправляться только с врагами, но и прощать обиды не в его стиле, надо наказать её.

Андрей дождался ночи, надел специально подготовленные вещи, которые он держал на случай тёмных дел, – шапочку для душа, перчатки, подмазал лицо разными тенями, вставил яркие голубые линзы. Обмотав шарфом часть лица, посмотрел на себя в зеркало и подумал: «Пусть если кто увидит, запомнит глаза», – накинул на себя бабушкину куртку с капюшоном, предварительно всё вытащив из карманов, любая мелочь могла привести ментов к нему домой.

Была глухая ночь. В городе практически не горели фонари, все дворы погрузились в темноту, на улице было малолюдно. В такой среде Андрей представлял себя тигром в джунглях. Держась самых тёмных мест, проходил к дому: «Я вижу всех, меня не видит никто». Отыскав нужный подъезд и набрав несложную комбинацию на домофоне, юноша прошёл на шестой этаж, открыл канистру с бензином и начал аккуратно заливать лестницы, спускаясь к этажу, на котором и проживала подруга. Максимально залив третий этаж, особенно постаравшись над определённой дверью, закурил сигарету. Удовольствия ему этот процесс не приносил, хотелось новых ощущений, а это даже шалостью было назвать сложно. Всё это было скучно, ему хотелось получить настоящий адреналин. Он помнил взрыв, и крики Бубы сладко звучали в его голове. За многие года он не встретил себе врага, безнаказанность шептала, что он сможет убить любого. Он бросил недокуренную сигарету, мгновенно вспыхнул пожар, Андрея это не интересовало, развернувшись, расстроенный, он пошёл домой.

Меняет ли армия людей? Нашего героя изменила точно. Врал он и здесь, в голове не укладывалась фраза «служу России»: как он может кому-то ещё служить, кроме себя? После трёх демонстраций боксерских навыков Андрей познакомился с единомышленником, крепким кавказским борцом, и новобранцев больше никто не трогал. В армии ему не нравилось, делать то, что прикажут, он очень не любил, больше половины дня занять себя было нечем. Самые крутые деды основное время проводили в самоволке, в строгой тайне от офицеров они пробирались в соседнюю деревню, богатую самогоном и молодыми девушками с сомнительной репутацией.

Скукота была смертная. Первую половину дня занимала физическая подготовка, к этому у Андрея были хорошие предпосылки, вторая часть была посвящена любой работе, связанной с облагораживанием части, не простой работе, а какой-то паранойе. Андрей познакомился со словом «кантик», и, как оказалось, в армии всё должно быть настолько ровно (по кантику), что зачастую натягивали веревку и по ней стригли кусты, заправляли кровати, даже на затылке нужен был обязательно ровный «кантик». Пожалуй, больше всего запомнилось складывание снега строго по нитке: занятие долгое, двадцать человек ровняли большими листами фанеры сугробы. К чему всё это? Вдруг война, а на шее кантик не выбрит? Всё это раздражало, так же, как и третья часть дня, когда солдаты проводили время в свободном досуге. Месяцы шли медленно, спустя год товарищ Андрея неугомонно подбивал сгонять в первую самоволку:

– Андрюха, ну давай попробуем, – в который раз убеждал борец.

– Ты же понимаешь, чем это может закончиться? – с закрытыми глазами отвечал Андрей, натягивая фуражку на глаза.