Вот он лежал на диване, предаваясь воспоминаниям об их общем трагическом прошлом. И потом, кажется, им овладел сон… Провал, а затем – испуганное лицо сестры.

Такое с ним впервые. Он считал себя достаточно чётко осознающим реальность, и поэтому подобный инцидент не мог не вселить чувство тревоги. Виной тому могут быть последствия практически смертельных ударов по всему телу.

«Не хватало, чтобы это повторилось!» – удручённо закончил свои размышления Максим, не отрывая своего взора от окна, за которым светились редкими разноцветными огоньками окна из домов напротив. Уснуть во второй раз ему не удалось, поэтому он встретил майский рассвет, не покидая дивана.

– Инспектор Грачев, тут у нас два трупа. На первый взгляд, ничего необычного. Двое молодых темпераментных влюблённых ссорятся и убивают с равной успешностью друг друга. Пройдёмся в спальню. Осторожно, здесь паркет плохо прибит к полу. Я уже один раз зацепился за него.

Грачев молча последовал за младшим коллегой. Это было первое дело после отпуска, куда ему пришлось уйти после трагической гибели жены и дурацкой драки в баре, окончившей пьянкой в полном одиночестве. Отпуск длился около двух месяцев, и того времени хватило с лихвой для того, чтобы он сорвался бежать на работу.

– Только работа и отвлекает меня от грустных мыслей, – твердил он, сидя в кресле перед начальником после энного дня надоевшего отдыха, ставший для него сплошным мучением. Даже любимая рыбалка не приносила морального удовлетворения.

Тот не хотел допускать к работе овдовевшего подчинённого, но за время отсутствия столь талантливого полицейского дела в отделе шли не так, как хотелось. Венцом всех тупиковых дел стало обоюдное убийство некой четы, которая прожила вместе более полувека. В муже, прислонившего к мойке, торчал кухонный нож. Попадание прямо в сердце с первого и последнего же удара. А жена, рядом лежащая, – задушена супружескими руками. Для таких стариков – что-то совершенно непосильное, словно в их тела вернулась молодость, ловкость и сила. Даже если и допустить, что сил у них предостаточно, то как можно на последнем издыхании убивать своего же убийцу? Никто не мог найти этому логичное пояснение.

Никаких случайных свидетелей. Соседи утверждали, что тем вечером из их дома не доносилось никакого шума, неизбежно возникшего бы в ходе бурной ссоры. Про убитых говорили только то, что они всегда и всем демонстрировали свою любовь и привязанность друг к другу, тем самым вызывая восхищение и зависть. Неудивительно, что знавшие их заметно взбудоражились. Никто не мог поверить в случившее.

«В тихом омуте черти водятся» – заметил кто-то из полицейских, который занимался опросом искренне шокированных соседей и родственников.

В спальне Грачеву предстала довольно малоприятная картина: девушка, будучи совершенно голой, сидела, точнее, лежала на точно так же обнажённом парне. На вид им было едва ли больше двадцати. Голова юноши с одной стороны представляла собой кровавое месиво – результат удара каменной статуэткой дракона. Дракон с залипшей кровью валялся на прикроватном бежевом коврике.

Если смерть парня казалась очевидной: девушка в порыве страсти зачем-то стукнула по голове любовника, то что случилось с ней?

Бобров словно прочитав мысли Грачева, приступил сразу с краткого, но информативного рассказа о девушке.

– Она умерла от того, что по её сонной артерии прошлись лезвием. Судя по ширине и характеру раны – её убили порезом ножа. Не позавидуешь ей… Тот хотя бы окочурился сразу, а она…

Грачев не удостоил комментариями иногда чересчур болтливого помощника; вместо этого он подошёл к другой стороне кровати, и после того как Бобров поднял прядь волос, он увидел кровавый след на шее жертвы. Он тянулся огромными полосами до плеч и ниже по груди. Хотя кто из них жертва? Оба убиты – и оба убийцы.