[В понедельник приезжает Энгельгардт. Вчера купила тебе в лимитном магазине – еще точно такую же рубашку № 39 – очень довольна. Во вторую половину сентября в магазине ожидаются дамские беличьи пальто – стоимостью около 2000. Мне хочется купить. Но лимитных денег в этом квартале у меня только 750 (с 1 окт. – новый квартал!). Поэтому – может быть ты мне пришлешь свою лимитную книжку – ценным письмом – с описью имеющихся в книжке денег. Но нужно сделать это сразу же. Тогда у меня будет теплое и красивое зимнее пальто.]

…Устаю очень и чаще всего, когда прихожу – в 8–9 ч. вечера – после обеда засыпаю сразу же, не раздеваясь. В 12 ч. встаю, читаю и снова ложусь.

У нас последние дни стало довольно холодно, идет дождь, начали падать листья.

Родной Санек, как ты живешь? Как работаешь? Что у тебя нового и интересного в работе? Что с Институтом?

В Вестнике Вузов – есть статья о введении промежуточной степени между кандидатом и доктором наук – магистерской – для чего нужно сдавать экзамены.

Есть ли какие-либо, даже отдаленные перспективы с комнатой?

Меня беспокоит, что ты без денег, – пожалуйста, разреши прислать и на какой адрес. Не забудь новую доверенность к 20/IX в музей.

Нежно целую и обнимаю. Уже скоро приеду.

Наташа.

[Сейчас бегу на работу. Целую много раз.

Манечка здорова. Кончили большую работу писать. Санек, я не знаю посылал ли ты ей деньги. Может быть, ей нужно из полученных мною денег отнести, или ты сам хочешь это делать? Напиши.]

М. 24/IX–46 г.

Родная Наталинька,

у меня еще остается смутная надежда на твой приезд к 27177 в Москву. В прошлом году мы провели этот день вместе и как бы хотелось, чтобы и теперь день этот стал днем нашего свидания. Разница была бы только та, что в прошлом году я прилетел к тебе на крыльях, а нынче ты может быть приедешь ко мне.

Деточка моя дорогая, какими словами любви и благодарности мог бы я обратиться к тебе! Меня всегда мучает сознание, что я недостоин твоего чувства, что я не в состоянии унести всей той неповторимой и чистой любви, которую послала мне в твоем лице судьба.

Я думаю только, что вместо приветствия, которое мне все равно не удастся сложить, я выскажу тебе чувство, которое мной завладевает сильней и сильнее: мне очень хочется настоящего семейного очага: уже давно пришла пора, когда мы оба будем радоваться нашему ребенку, растить и воспитывать его и сами сплотимся вокруг него еще теснее.

Я решил в этом году сделать все возможное, чтобы добиться получения комнаты, и не пожалею для этого ни времени, ни сил.

Постараюсь сегодня взять билет на органный концерт Баха, который играет Гедике 27 сентября. Я возьму и для тебя билет. Может быть, это маленькое колдовство (оно употреблялось еще в первобытной магии) будет способствовать твоему приезду в Москву к 27-му.

Целую тебя, родная, всей душой с тобой и жду твоего настоящего горячего поцелуя в течение ближайшей недели.

Твой Саня.

Между 25. IX и 1/X 46.

Родная Наталинька,

еще десять дней и мы, наконец, увидимся. Прошло пять недель, как мы расстались, а ощущение такое, будто целый век миновал. Последнюю неделю не писал тебе – отчасти потому, что ждал твоего приезда числа 25‐го и очень разочарован тем, что ты приедешь позже. Во всяком случае ты должна знать, что если 1‐го октября ты уже не будешь в санатории, то рискуешь своей путевкой. Такую мне дали справку в лечебно-санаторном отделе Академии Наук. Поэтому и потому, что очень хочется поскорее тебя увидеть – поспеши с приездом. [Билет достань так, как я, при помощи Манечки.] Постарайся приехать «Стрелой», чтобы не утомиться и не нервничать в дороге.