– Тебе, между прочим, тоже не помешало бы перекусить. Весь день без еды вредно для желудка…

– Вечером нажрусь, – сразу пресек я, – и вообще, сейчас речь не обо мне, а…

Я запнулся. Мой взор, ставший слегка рассеянным, скользнул по залу, уставленному стеллажами с запчастями, и остановился на втором рабочем месте. Обитый кожей стул пустовал.

– Так, я не понял, а где Анас?

– Он в уборной, – тут же отозвалась Ира.

Я обернулся к ней и по румянцу на щеках сразу понял, что врет.

– И давно?

– Минуту назад отошел, – она постаралась тут же перевести тему, – Максим, ну не загоняй ты себя! Доходы за этот месяц сильно выросли и…

– А, так ты приготовила отчет?

Ира смутилась:

– Не совсем. Готовлю еще, но…

Входная дверь тихо распахнулась, и на пороге появился Анас – вечно жизнерадостный и веселый татарин. Клетчатая рубашка и черные брюки не могли скрыть внушительного телосложения. В широких ладонях работник держал большую банку консервов.

– Ирусик, я купил…

Улыбка так и застыла на губах здоровяка, когда он встретился глазами со мной.

– Не знал, что у нас в туалете открылся пищевой ларек, – хмыкнул я.

– Э-э-э… шеф… э-э-э… – Анас демонстративно протянул консервы, – хошь ананас?

Я пригляделся. Это и вправду оказалась банка консервированных ананасов. Да, такой вот каламбур. Наш весельчак Анас любил ананасы. Частенько над ним подшучивали, а он и не против. Только сейчас мне было не до шуток.

– Ну, ахренеть! – мой тон повысился. – Говорил же вам сколько раз! А если клиенты явятся, а вы тут прохлаждаетесь?!

– Прости-прости, шеф, – татарин вновь нацепил улыбку на уста, но та выглядела фальшивой, – не все у нас такие трудоголики, как ты.

– Заметно, – резко бросил я, – дела только в гору пошли, не время расслабляться.

– Иногда можно.

– Нет, нельзя! – тут же пресек любые возражения и грозно добавил. – Еще раз увижу – вычту из зарплаты! – и скрылся в своем кабинете, громко хлопнув дверью.

Последнее, что увидел, так это как Анас продолжает стоять посреди зала с тупым выражением на лице и сжимает банку с ананасами в руках.

Плюхнулся в мягкое кресло и с досадой саданул кулаком по широкому столу. Взглянул в окно. Сквозь решетку пробивался солнечный свет, играя бликами на матовом мониторе. Из открытой форточки доносился гул автомобилей, приятный шелест листвы и порывы теплого воздуха. Май. Весна полностью вступила в свои права, а владельцы автомобилей сменили зимнюю резину на летнюю, сделав нам неплохую кассу. К тому же, наша станция находилась неподалеку от шоссе. Пусть второстепенного, но все же…

«Не время отдыхать! То же мне, работнички. Надо закреплять успех, а не бездельничать!».

Я вновь саданул кулаком по столу, поэтому не сразу распознал, что в дверь кабинета кто-то осторожно постучал. Так тихо и легонько, будто она из фольги.

Насупившись, я бросил хмурый взгляд на коричневую обивку.

«Анас принес ананас? Нет, вряд ли. Такой бугай тихо стучать не будет. Наверняка Ирку заслал, переговорщик хренов».

Стук повторился. Такой же тихий и аккуратный.

Тук-тук… тук-тук…

Тук-тук… тук-тук…

Я разлепил слезящиеся ото сна глаза и первые мгновения не мог понять, что происходит, и где нахожусь. Сердце подпрыгнуло в груди. Я резко сел, едва не снеся головой крышу из веток. И только спустя минуту стало доходить. Память быстро возвращалась. Вспомнился отдых на берегу. Яркий песок. Дети, рвущие на части игрушку динозавра. Их сексапильная мамаша… Шторм… странная дорога в джунглях… крашеные индейцы из наркокартеля… бег через лес… сырость и холод…

Огляделся. Да, я по-прежнему сидел в импровизированном шалаше. И на пятизвездочный отель он явно не тянул. По крайней мере, так холодно уже не было. Даже наоборот. Воздух стал тяжелым и влажным, было трудно дышать, а кожа с каждым движением медленно, но верно покрывалась слоем пота. А еще она жутко чесалась. Видать, действие спрея давно закончилось или его смыло проливным дождем.