В дверь постучали. Решив, что принесли обед, Луиза крикнула, чтобы заходили. Вместо жареной оленины и дымящейся похлебки на пороге появился Гийом.

Судя по всклокоченному беспокойному виду Гийома, ему доложили про ночную вылазку. Луиза и Жан переглянулись.

«Лошади!» – подумала Луиза. Ведь они так неосмотрительно оставили своих лошадей оседланными и, конечно же, этим выдали себя.

«Сторожевые!» – подумал Жан.

– Позвольте спросить, где это вы изволили быть сегодня ночью? – с порога начал свой допрос Гийом. – И как вам удалось воспользоваться тайным подземельем?

В ответ тишина.

– Только не вздумайте отпираться! – предупредил Гийом, и морщины начали собираться у него на лбу. – На сей раз это бесполезно!

Луиза лишь хмыкнула.

– Вы хоть понимаете, как опасно пользоваться тайным ходом? Не дай Бог пронюхает кто-нибудь еще. Защита замка окажется под угрозой! – брови Гийома сошлись на переносице, сурово топорщась. Он переводил взгляд с Луизы на Жана, пытаясь определить, с кого ему лучше начать.

При других обстоятельствах они постарались бы отпираться и отрицать все. Или попробовать договориться с Гийомом, чтобы он не докладывал отцу. Однако после пережитого минувшей ночью наказания и нотации не пугали. Гийом почувствовал такую перемену. Это его весьма удивило. Скрестив руки на груди, он недоверчиво поджал губу. Луиза отвернулась и смотрела в окно. Жан откинулся на подушки, уставившись в потолок.

– Не думайте, что я оставлю это вам на откуп! – недовольно пробормотал Гийом и вышел.

Прошло несколько однообразных дней, размытых тихими моросящими дождями. Жан пропадал в оружейной и на конюшне. Луиза объехала Эньян, Базедан, Барнуэз и другие окрестные поселения вилланов, желая удостовериться в результате. Третий оборотень нигде не появлялся. И все же в лощину наведаться Луиза не решалась, представляя себе расклеванные трупы и вспоминая о черной топи, полной алчущих теней. Успокоенная хорошими новостями, она стала реже вспоминать страшную битву. Ворон и Готье вместе с остальными работали на полях. Гийом ходил мрачный словно тучи, затянувшие небо над Арманьяком.

Частенько пересекаясь в коридорах, Луиза и Гийом молча прощупывали друг друга взглядами. Один опирался рукой на костяную рукоять короткого, но широкого кинжала в виде львиной головы, другая – на замотанную материей от любопытных глаз рукоять магического меча Сигибера. Вдвоем они, как противники, ведущие незримый бой, исподтишка, молча кланялись друг другу и расходились.

Луизу это здорово веселило. Гийом был раздражителен. Плохое настроение сказывалось на слугах.

– Это еще что такое? – орал он. – Развели грязь! Дела ведутся из рук вон плохо, мыши портят запасы, свечки опять воняют дрянным салом! Ну, ничего, вы у меня попляшете! Веревка по вам плачет, лентяи!

Завидев Гийома, народ бросался врассыпную. Не всем удавалось убежать. Одно было хорошо – с началом истерик Гийома истерики повара Муасси прекратились. Теперь на кухне царили мир и благоденствие.

– Пошел вон! – не унимался Гийом после того, как отчитывал очередного беднягу.

«И чего он так разошелся?» – смеялась про себя Луиза.

В один из вечеров, когда после долгого обильного ужина все отправились кто куда, а Луиза уселась в глубокое кресло у камина и играла с собакой, Гийом подошел к ней. Увидев его, Луиза сразу поняла: настал момент истины.

– Моя леди, зачем Вы, рискуя жизнью и душой, отправились в Черную лощину? – спросил Гийом яростным шепотом. Он опасался, как бы их не услышали. В глазах читался укор. – Оборотни чудовищно опасны. Вы и Ваш брат могли сгинуть, не успев даже моргнуть глазом!