– Ты чего? – спросил Жан.

– Я слышу дыхание спящих листьев. Слышу вздохи уснувших зверьков в дуплах и норах, копошение червей в земле, вибрацию крыльев ночных мотыльков. – Она восторженно развела руками. Голос перешел на шепот. – Слышу, как стучат ваши сердца!

Жан с испугом посмотрел на сестру.

– Ты становишься всемогущей! – ликующе воскликнул Ворон.

Луиза округлила глаза, полностью захваченная новыми ощущениями. Немного отойдя от схватки, мальчишки принялись веселиться, празднуя победу и споря о том, кто нанес больше ран. Расстались они на окраине Эньяна. Разошлись быстро и молча.

Вернулись они почти на рассвете. Уставшая и обессиленная, Луиза даже не помышляла о сне. Лежа в кровати, снова и снова вспоминала она события ушедшей ночи. Все тело ныло. Любое движение досаждало. Особенно доставалось рукам.

«Слишком много энергии потрачено», – решила девушка, ворочаясь под одеялом и пытаясь отыскать позу, меньше всего причиняющую боль.

Ближе к обеду встала. Слегка пошатываясь и кутаясь в меховую накидку, Луиза выпила холодной воды и выглянула в окно. Низкие седые тучи сеяли мелкий дождик.

– Небо смывает кровь! – поежилась она.

Отогнав свои раздумья как ночные тени, Луиза прошлась по комнате. Взяла меч. Присмотрелась к старым рунам, выгравированным на клинке. Провела по ним пальцем. Руны блеснули холодной сталью, не выдавая ничем своих магических свойств. Взгляд упал на святой образ в изголовье кровати. Бог осенял ее грустным взглядом. Он молчал. Он всегда молчал.

– Оборотни бесчинствовали, и расправа над ними оправданна! – сказала себе Луиза, стараясь больше не думать об убитых. Но это оказалось не так легко сделать: мысли о последнем оборотне не давали покоя.

Кликнув служанку, она умылась, причесалась и оделась в платье серого бархата. Запачканные ночью одежды Луиза приказала выстирать так, чтобы этого никто не заметил.

Пересекая пустынные коридоры замка, Луиза направилась к брату. Распорядившись принести обед на двоих в опочивальню Жана, она поднялась к нему. Жан еще валялся в постели. Сонно хлопая глазами, он потянулся и сел.

– Как ты спал? – рассеянно спросила Луиза. Опускаясь в глубокое кресло, она перекинула на левое плечо свои длинные волнистые волосы и притянула к себе одну из подушек, устраиваясь поудобней.

– Плохо, – кисло отозвался Жан.

– Дождь пошел. Отец куда уехал, не знаешь?

– Не знаю. Надо у Гийома спросить.

Словно по негласному уговору, они избегали касаться событий прошедшей ночи.

– Тебе не надоедает таскать его за собой? – спросил Жан, приподнимаясь на локте и указывая на пристегнутый к поясу сестры меч.

– Нет.

– Что ты чувствуешь, когда метаешь через него огненные лучи? – Жан с нескрываемым любопытством и некоторой опаской покосился на меч.

– Напряжение.

– И все? – он был явно разочарован.

– Потом боль. А ты что думал – радость великую?! – Луиза усмехнулась. – Это не забава! Я едва могу сдерживать кипящую энергию, которая утекает стремительно и безвозвратно вместе и с моими собственными силами.

Жан опять шлепнулся на постель, потирая лицо руками.

– Тебе не страшно? – спросил он. В голосе звучали нотки волнения.

Луиза поворочалась в кресле и промолчала. Подождав ответа, Жан снова спросил:

– Ты обладаешь поистине сокрушительной магией! Как ты намерена распорядиться ей?

«А мне интересно знать, как она намерена распорядиться мной», – подумала Луиза, силой воображения пытаясь проникнуть в дальнейший ход событий, которые непременно должны изменить многое, если не все.

– По обстоятельствам, – скупо ответила она брату.

– Я тут думаю, смогли бы мы справиться с оборотнями без твоей силы?