Я подошёл к мужчине: тот лежал, не шевелясь, и только его мерное дыхание указывало, что он жив. Перевернул его на спину и поднял веки. Недаром говорят, что глаза – зеркало души. В них можно найти ответы на любые вопросы, если знать, где и как искать. А я знал, что нужно найти и как нужно искать.

Внимательно посмотрел ему в глаза, я осуждающе покачал головой. После взял одной рукой за подбородок, другой за затылок, и резко дёрнул: раздался хруст позвонков, мужчина дёрнулся и затих. Навсегда. Затем я оторвал кусок ткани от его рубахи и бросил его Чокенрилю. Тот стоял и наслаждался ощущениями, тонкая струйка крови стекала по подбородку.

– Ты переусердствовал, – тихо сказал я.

Чоки лишь махнул рукой. Приведя себя в порядок, вампир отбросил в сторону кусок от рубахи. Мы продолжили путь.

– Зачем ты поделился с ним своей энергией? – спросил я.

– Энергия требовала выхода, – Чоки поморщился, – иначе я бы его разорвал.

Я покачал головой:

– Это был бы твой птенец, нельзя так ошибаться. В следующий раз будь аккуратнее.

Чоки раздражённо дёрнул плечами. Я его понимал: он всегда был осторожен, и не превращал жертв в своих птенцов. Чоки не любит ответственность, а воспитание птенца этого требует. Но, тем не менее, он отдал часть энергии, и через неделю в городе появился бы новый вампир, которого Чоки обязан воспитать, что в свете последних событий было бы неразумно. Между вампиром и птенцом устанавливается связь, которая обрывается только в случае смерти одного из них. Поэтому вампир должен всему обучить птенца, так как разрыв связи сопровождается ужасными мучениями. Сейчас связь между ними просто не успела образоваться, но через два-три дня уже поздно было бы что-то менять. И Чоки злился из-за собственной глупой ошибки.

Тем временем мы уже подходили к площади, улица Шута начиналась именно здесь. В центре площади Доблести стоял памятник основателю города императору Эльхату Третьему. Статуя изображала человека, который распростёр руки, как бы желая обнять пришедших. Именно напротив статуи и находилась наша цель – дом Модежи: двухэтажный особняк, ставни заперты, но через щели пробивался свет – оборонявшиеся ждали нападения.

Чоки замер в ожидании. Я подошел к двери и вежливо постучал. И тут же отпрыгнул назад: сработала магическая ловушка, огненный столб ударил по тому месту, где я стоял. Я тихо выругался, Чокенриль выразительно покрутил пальцем у виска и жестом показал, что полезет наверх и будет ждать моего сигнала. Я согласно кивнул. Чоки подошёл к соседнему дому и проворно полез по стене. Достигнув крыши, он перепрыгнул на дом Модежи. Вампир подошёл к краю крыши и кивнул мне, давая знать, что готов. Под ним были запертые ставни, но я не думаю, что это будет для него помехой.

Я снова постучал в дверь и сразу отпрыгнул на всякий случай. Несколько секунд ничего не происходило, затем за дверью раздалась ругань и хриплый голос спросил:

– Хто там??

Я поднял левую руку и растопырил пальцы. Пять. Четыре. Три. Два. Чоки приготовился к прыжку. Правой рукой я достал из ножен меч. Один. Я сжал кулак, давая сигнал к атаке, и ринулся вперед, ногой вышибая дверь. Человеческих сил для этого было явно мало, но я был всё же наполовину вампир. Краем глаза я заметил, как Чоки срывает ставни и ногой вышиб стекло. Потом он исчез в доме.

Дверь от моего удара распахнулась, но удержалась на петлях. Стоящий за дверью стражник отлетел, завывая и ругаясь: всё его лицо было в крови. Не мешкая, одним ударом я добил его. Мельком оценил ситуацию: коридора как такового не было, сразу за дверью находился небольшой зал, видимо, приёмная; три лучника на лестнице, ведущей на второй этаж, благо для них она располагалась напротив главного входа и дверной проём удобно простреливался. Человек семь с обнажёнными мечами стояли напротив входа, закрывая собой лучников.