– Превосходно.

Холодная сталь обожгла мои пальцы, когда я провела ими по острому лезвию. Отполированная поверхность оружия вызвала у меня дрожь, но не от страха, нет. Скорее, от предвкушения того, что оно может совершить.

Убить.

И я совершу это.

Я должна…

С глубоким вздохом я прижала клинок к груди, ощущая его леденящее прикосновение.

Река, по которой мы плыли, казалась не рекой, а дорогой в иной мир, затерянный в неведомом тумане. Это было поистине величественное зрелище. И, возможно, в этой дымке ещё есть место для надежды, место для меня.

Судно мягко коснулось бортом гладких, поросших мхом камней, которые находились на территории заброшенного завода, чей силуэт зловеще вырисовывался на фоне беззвёздного ночного неба.

Тариан, демонстрируя учтивость, первым ступил на берег и протянул мне руку, помогая сойти на каменистую землю.

Предприятие находилось на отшибе городской территории и переходило из рук в руки, но так и не обрело владельца, способного восстановить его былое величие. Причиной этому стали плохие дороги. Они были узкими и разбитыми, особенно после дождей или весеннего бездорожья, когда грунтовые пути буквально тонули в грязи и глине. В такие дни даже опытные извозчики старались объезжать эти места стороной, опасаясь застрять на несколько часов, а то и дней.

В окружающем пространстве царила полная безмолвная тишина, прерываемая лишь шумом густого леса и порывистым ветром, который с пронзительным воем носился среди ржавых металлических конструкций, вздымая в воздух пыль и обрывки пожелтевших газет.

В помещении нас окутала непроглядная тьма, настолько плотная, что, казалось, она поглощала все звуки и свет. Лишь редкие проблески лунного света, проникавшие сквозь окна, позволяли различить очертания окружающего пространства.

Воздух был тяжёлым, наполненным пылью и неприятным, затхлым запахом, вызывавшим лёгкое головокружение. Я шла за Тарианом, крепко сжимая в кулаке ткань его рубашки.

Порой тишину нарушал неприятный скрежет, подобный звуку когтей, сдирающих с пола стружку. Эти звуки заставляли меня вздрагивать, представляя себе отвратительных крыс с горящими глазами, наблюдающих за нами.

– Ты бывал здесь? – спросила я с удивлением, заметив, как уверенно он движется вперёд, словно знает каждый поворот этого мрачного коридора.

– Нет… – коротко ответил он.

По моей спине пробежал неприятный холодок. Казалось, что он может видеть в темноте, как и рвачи. Так ли это? Или у меня опять разыгралось воображение?

– Иногда ты меня пугаешь, – пробормотала я.

– Тебе следует бояться не меня.

За нашими спинами послышался скрип двери, и раздались тяжёлые шаги. Пот выступил на моём лбу, сердце забилось быстрее.

– Они здесь, – прошептал Тариан через плечо. – Встань в угол. Если что-то пойдёт не так – беги. Поняла?

Я сглотнула, парализованная страхом.

– А как же ты?

– Не тревожься обо мне, – произнёс он, ласково поглаживая мои волосы в попытке успокоить меня, хотя сам он выглядел весьма взволнованным. – В этих созданиях нет ничего человеческого. Ими движет лишь голод. Они видят в темноте так же хорошо, как и при свете дня. Не сомневайся ни на мгновение, если тебе представится возможность убить их.

Я прильнула к холодной стене, судорожно стиснув в руках клинок, и старалась не дышать, напряжённо вслушиваясь в шаги, что приближались. Ноги мои стали словно ватные, и каждая клеточка моего тела вопила: «Беги же отсюда, беги прочь из этого ужасного места, где, быть может, тебя поджидает смерть!»

Узреть пожирателей в их подлинном обличье не представляет сложности, но вступить с ними в бой – это уже проверка на прочность воли и духа.