– Держитесь за мной, – молвила Лада, не оглядываясь. Её голос был ровен, но в нём сквозило напряжение.

Она шагала уверенно, точно зная, куда ведёт. На ней был тёмный, до колен, холщовый плащ, подбитый мехом, перехваченный на талии простым кожаным ремнём. Под плащом – рубаха из льна, туго зашнурованная у горла, да понёва из грубой шерсти, запорошенная болотной грязью. На ногах у неё были кожаные сапожки, изрядно потрёпанные, но ещё крепкие. За поясом – нож, не боевой, но острый, крепкий, с рукоятью из берёзы, гладкой от долгих лет работы. Через плечо переброшен мешок из плотной ткани, в нём – небольшой бурдюк с водой, кусок вяленого мяса, да маленькая глиняная банка с чем-то, что едва слышно пахло полынью.

Остромир бросил взгляд на Ладу. Её руки были тонкими, но двигались уверенно. Она знала, куда ступать. Её ноги не вязли в мягкой земле, плащ не цеплялся за ветви, а сапоги оставляли лёгкие следы на влажном мху.

– Часто тут ходишь? – хмыкнул он, поднимая ногу из тянущейся жижи.

Лада не обернулась.

– Коли бы не ведала троп, не вела бы вас.

Она шагнула на выступающий из воды камень, чуть наклонилась вперёд, будто вбирая в себя звуки болот.

– И сего не боишься? – Ведань шагнул чуть ближе, уклоняясь от низкой ветки, что, казалось, пыталась схватить его за плечо.

– Болото не терпит страха, – ответила она, не замедляя шага. – Оно пьёт его, кормится им. Чем больше боишься, тем скорее заберёт.

Радибор шагал молча. Он вглядывался в пустоту перед ними. Казалось, болото жило. Оно шептало, оно дышало. Из глубины тумана доносился слабый звук – будто кто-то двигался в воде, осторожно, размеренно.

– Что впереди?

Лада на секунду замерла, потом снова двинулась вперёд.

– Старые тропы. Острова. Там, где земля ещё крепка.

– А дальше? – голос Радибора был ровным, но он уже знал ответ.

– Топь, вязкая, глухая. Через неё идут только те, кто ведает путь.

– А коли не ведает? – бросил Бурислав, оглядываясь через плечо.

Лада чуть повернула голову, но не остановилась.

– Земля уйдёт у него из-под ног, а болото сомкнётся.

Туман ложился тяжёлым саваном, стелился по земле, цеплялся за ноги, лип к одежде, пробирался в лёгкие, словно сама трясина пыталась утянуть чужаков. Воздух был тягучим, густым, напитанным запахами гнили, разложения, сырости. Где-то в глубине тумана, за корягами, за тенями деревьев, послышался шёпот.

Радибор резко остановился, пальцы сжали рукоять меча, мышцы напряглись.

– Мы не одни.

Туман шевельнулся, словно живой, и из него, бесшумно, будто призраки, вышли люди. Они двигались мягко, осторожно, но уверенно, словно болото не было для них опасностью, а было их домом. Их лица скрывали капюшоны, одежды были тёмными, пропитанными грязью и влагой, висели на них тяжело, как старая кожа. В руках – луки, стрелы уже наложены, тетивы натянуты. Не было резких движений. Не было слов. Но ощущение, что их видят насквозь, что их судят, давило сильнее тумана.

Кто-то шагнул вперёд.

– Кто вы?

Голос хриплый, низкий, будто человек говорил не часто.

Радибор не убрал руку с меча.

– Я княжич Радибор.

Тишина растянулась, будто болото само задержало дыхание. Из серой пелены вынырнула ещё одна фигура, выше остальных, плечи широкие, движения плавные, но полные силы.

– Княжич? – голос насмешливый, но без улыбки. – А град твой где?

Радибор сжал зубы.

– В пепле.

Незнакомец хмыкнул, едва заметно качнул головой.

– И чего ж ищешь здесь?

– Тех, кто не пал перед князем.

Пауза растянулась. Ветра не было. Лишь лёгкое движение в тумане, будто само болото слушало этот разговор.

– Если ты княжич, докажи.

Радибор не дрогнул.

– Как?