Кровь и честь Саймон Грин

Люди становятся писателями в силу самых разнообразных причин. Это и вера в свой талант, и жажда богатства, и стремление прославиться. А кроме того, еще и потому, что они оказались ненужными в любой другой деятельности. Я думаю, что все названное каким-то образом обусловило и мое желание стать профессиональным, публикуемым автором, но главным тут был тихий внутренний голос, убеждающий: «Ты писатель, давай действуй». И я стал писателем. Но хочу предостеречь. Я знаю и других, кто слышит тихие, спокойные голоса: им приходится упорно лечиться.

Несколько слов о себе. Имею степени бакалавра гуманитарных наук по английской литературе и философии Политехнического института в Лондоне, магистра гуманитарных наук по современной английской и американской литературе Лестерского университета. Все это оказалось совсем ненужным, когда пришло время подумать о работе. Я ремонтировал велосипеды, был помощником в магазине и т. д. В конце концов в 1985 году магазин, в котором я работал, закрылся, и я был уволен по сокращению штатов. Я оставался безработным в течение трех с половиной лет и жил на государственное пособие.

Куда бы я ни обращался по поводу места, мне говорили, что я слишком стар и не обладаю нужной квалификацией. Это не особенно облегчало мне жизнь. На самом деле я так болезненно это воспринимал и был так подавлен, что поражаюсь, как мои близкие удержались от соблазна подкрасться ко мне сзади с каким-нибудь тупым предметом и не отправить меня в могилу.

И все же… Большую часть этих трех с половиной лет я посвятил сочинению романов. Серьезно писать я пытался со студенческих лет в Лондоне, с 1973 года. Продал первую повесть в 1977 году. Продал еще полдюжины, а потом рынок периодики как-то быстро от меня отвернулся. Я пытался писать для телевидения, получил много ободряющих писем, но ничего не продавалось. И я вернулся к своей первой любви – к романам. В течение нескольких лет безработицы я написал семь романов, шесть из которых сегодня уже продано. И я не оставляю надежду пристроить седьмой.

О том, как я стал профессионалом. Я выбрался из трясины безработицы в 1988 году, когда получил место помощника продавца книжного магазина в городе Бат. Приступив к работе в понедельник, в среду утром я получил письмо из Америки: «Знаете ли Вы, что мы обсудили Вашу рукопись, присланную два года назад, и хотели бы опубликовать ее. И кстати, не заинтересует ли Вас предложение написать еще пять романов с теми же действующими лицами?»

Вот так я и начал, с контракта на шесть книг. Это помогло продавать другие мои романы, и моя карьера началась и успешно продолжается.

За пять лет профессиональной деятельности я опубликовал пятнадцать романов и навожу окончательный блеск на шестнадцатый. Два из них – «Восход Синей луны» и «Охотник за Смертью» стали бестселлерами в Америке. Я также написал роман по фильму «Робин Гуд: Принц воров». Это был бесспорный бестселлер, бешено распродаваемый, что помогло мне обрести финансовую самостоятельность.

Ну а теперь несколько слов о книге «Кровь и честь».

За основу взята идея из одного старого классического романа – «Пленник Зенды», где главный герой призван занять место принца в королевстве, судьба которого висит на волоске. По этому сюжету было снято несколько фильмов, и есть множество книг, затрагивающих эту или похожие идеи. Мне, однако, казалось, что я нашел новый поворот темы, и я ринулся с головой в работу, пытаясь сказать что-то новое и свежее.

Книга построена на том, что главный герой Джордан – актер, неоднократно исполнявший роль принца, – с изумлением узнает, что настоящая жизнь заметно отличается от того, что он создает на сцене. В действительности те три принца, которых он узнал в Полуночном Замке, были совершенно отвратительны. Джордан подавлен: он играл героев, а не злодеев. Он начинает раскрывать характер роли так, как считает нужным, – и в результате завоевывает всевозрастающую популярность среди обитателей Полуночного Замка. Это не встретило одобрения у его товарищей, увидевших, что Джордан вырывается из узких рамок предлагаемой ему роли. Но Джордан в глубине души – хороший и порядочный человек и в войне против сил тьмы и небытия в Полуночном Замке понимает, как важно оставаться таким человеком. Актер, только игравший на сцене героев и никогда на самом деле не веривший в их существование, с удивлением узнает, что он-то и есть герой. Он сросся со своей ролью, и это было его истинным «я».

Эта книга – о личности. О том, кто мы в глазах окружающих и как мы видим самих себя. Она также о мужестве и чести и об умении выстоять. И о чудовищах – сонмах чудовищ.

На самом деле я не слишком люблю говорить о своей работе. Со стороны всегда виднее. Когда вы прочитаете книгу, возможно, у вас появится желание написать мне и рассказать, что вы увидели в ней. Мне будет приятно узнать об этом от вас.

А теперь мне пора вернуться к своей роли писателя. Мне она нравится.

Счастливого путешествия.

Саймон Грин

Демон появился словно ниоткуда в клубах ужасно пахнувшего дыма. Переплетенные ветви кривых деревьев Черного леса окутывали его согбенную фигуру. Верховный маг гордо возвышался перед демоном, его черный балахон развевался в легких порывах вечернего ветерка. Яркий свет сценических огней падал на вышитые серебром по черной струящейся материи звезды, луны и магические символы. Колдун сделал выразительный жест, и в его правой руке внезапно появился меч. Разноцветные огоньки замерцали вокруг демона, и колдун отступил на шаг. Меча в его руке больше не было. Он выпрямился в полный рост и воздел руки к небу, требуя внимания, затем произнес заклинание глубоким звенящим голосом. Зрители смотрели затаив дыхание, преисполнившись священного страха от созерцания бело-голубых огней, переливавшихся в руках колдуна. Огни танцевали, громко потрескивая при порывах ветра, не причиняя никакого вреда рукам колдуна. Его голос зазвучал как повелительный рык, и в следующую секунду, после его резкого жеста, демон обратился в рой огней. Изогнувшееся чудовище пожирало яростное пламя, и по рядам зрителей пронесся вздох облегчения. Верховный маг повернулся лицом к аудитории и моментально заставил ее умолкнуть холодным немигающим взглядом.

– Вот так падали предо мной демоны Черного леса в самую темную годину Лесного королевства. В этой далекой стране я стоял плечом к плечу с благородным королем Иоанном и его доблестными сыновьями Харальдом и Рупертом, и все силы тьмы не могли одолеть нас. – Верховный маг опустил руки, и бело-голубые огни исчезли. – Окончилась длинная ночь, несметные орды демонов были повержены в прах, а Лесное королевство выстояло. Иначе и быть не могло, потому что разве не сказано, что зло не может торжествовать над добром и тьма отступит перед светом?

Он громко хлопнул в ладоши, и сценические огни на секунду запылали ярким светом, разгоняя сгущавшиеся тени наступавшей ночи. Когда сияние фонарей вновь померкло, колдун крест-накрест сложил руки на груди. Рукава его черного балахона напоминали при этом перепончатые крылья. Мрачное лицо его стало жестким и отстраненным, холодные серые глаза не мигая взирали поверх голов притихших зрителей.

– Такова, друзья мои, подлинная история великого и достославного Верховного мага, и таков его вклад в борьбу за победу над демонами Черного леса. Вот легенда, полная таинственных приключений и коварных козней, благородства и предательства и повествующая, наконец, о неизбежности триумфа добра над злом. Мои добрые друзья… представление окончено.

Он поклонился, а потом повелительно взмахнул левой рукой. Неведомо откуда появившийся дым окутал его и, улетучившись, явил зрителям стоявшего посреди грубо сколоченной деревянной сцены актера в повседневной одежде. Он вышел вперед и низко поклонился. Зрители благодарили его горячими аплодисментами. Великий Джордан улыбнулся, сделав еще один изящный поклон, но зрители уходили как-то уж очень быстро, и лишь немногие из них задерживались возле чаши для сбора платы, чтобы уронить в нее монетку.

Дождавшись, когда последний из зрителей уйдет, Джордан опустился на край сцены и принялся вытирать лицо куском грязной материи. Без тщательно наложенного грима и яркого сценического освещения лицо его выглядело моложе и мягче и уж совсем не казалось надменным. Теперь, когда растворилась, растаяв, точно мираж, окружавшая его во время представления атмосфера таинственности, плечи актера склонились под тяжестью окутавшей его усталости, накопившейся за день. Рукоять меча, которым он пользовался во время спектакля, болезненно впилась ему под ребра, и актер вытащил его из скрытых под платьем ножен. При ближайшем рассмотрении это видавшее виды, покрытое зазубринами оружие совсем не выглядело впечатляющим. Это был самый обычный меч, которому в свое время пришлось немало потрудиться. Джордан зевнул и поежился, чувствуя прохладу. По мере того как лето уступало место осени, ночи наступали раньше, и внезапно поднявшийся ветер был холодным. Актер посмотрел на дымящиеся останки демона: грубо сработанное крепление изрядно выгорело. Над демоном придется потрудиться. Издалека он смотрелся неплохо, но пружина, выбрасывавшая его из-за ширмы, должно быть, сильно проржавела. Уже в третий раз за эту неделю ее заедало. Еще немного, и вся эта чертова пиротехника начнет срабатывать раньше времени. Джордан вздохнул. Да разве дело только в пружине? Просто сам он уже становился староват для того, чтобы скитаться по захолустью, давая редкие представления. В свои двадцать семь он, конечно, не был стариком, но сил переносить эту цепь бесконечных недоеданий, недосыпаний и дорожных лишений у него почти совсем не осталось.