Рыжеволосая младшая сестра пронеслась мимо, качнув пышным бюстом, поддерживаемым жестким корсетом откровенного рубиново-красного платья с открытыми плечами, гневно озираясь. При каждом движении головы черная шляпка покачивалась, норовя скатиться с идеально закрученных локонов.

– Мы слышали крик, ты в порядке?

Ярко накрашенные алые губы Джи сжались в тонкую ниточку. Мишель, не сводя холодного изучающего взгляда с племянницы, проследовала за сестрой, подождав, когда Элайн закроет дверь, и встала подле Джиневры, складывая руки у живота.

Одежда тетушек, как всегда, была подобрана как нельзя подходяще их характеру. Смелая и ослепительная Джи с дерзким вырезом, прикрытым ажурными вставками, а также шелковым чокером, обнимающим нежную шею, резко контрастировала со спокойной, умиротворяющей Мишель, которая сейчас была облачена в темно-синее платье со светлыми рюшами по краю лифа и корсета, плавно стекающими кисейными рукавами. Завершали образ тети шляпа, брошь, серьги и ожерелье с лазуритом, подобранные в тон.

– Да, простите, что так долго не открывала. Разморило на солнце, а в прохладе кафе задремала и чуть не упала со стула, – беспечно отмахнулась Элайн, заставив себя выдавить улыбку, старательно не замечая недоверчивых взглядов, заинтригованная внезапным появлением женщин.

– Ты уверена, что все хорошо, дорогая? Выглядишь уставшей.

Мишель сощурилась, взяв девушку за руку и нежно сжав в знак поддержки. Ее взгляд говорил: «Ты можешь поведать нам все». Так и было, молодая ведьма не сомневалась в этом, но не хотела становиться объектом для изучения и ясновидения своих одаренных родственников. Подкорки мозга коснулась незримая рука, вызывая зуд, посылаемый инкунабулой, словно кричащей, чтобы о ней не забыли, отчего Элайн вскинула брови, тут же направившись в угол комнаты.

– О, все забываю вам сказать, это прислали по ошибке. Не знаю, что за книга, но на ней явные магические чары.

Не желая больше касаться «говорящего» фолианта, ведьма лишь указала рукой на раскрытую коробку. С плохо скрываемым сомнением Мишель взглянула на дно, но не решилась коснуться книги, вероятно, сразу почувствовав силу наложенных чар.

– Как ты поняла, что в ней есть магия, дитя? – исследовав взглядом реакцию старшей сестры, а после и лицо Элайн, спросила Джиневра.

– Воздух становится будто заряженным. Когда я взяла фолиант в руки, почувствовала, как все вокруг начало медленно двигаться, поглощая мое естество.

Ни мускулом не выдав, что слова племянницы хоть как-то задели, Мишель закрыла пыльную коробку, собираясь забрать ее с собой.

– Может, вам удастся найти хозяина, если сможете перевести ее. На книге странные символы, и это дерево…

– Дерево? – оживилась Джиневра, наблюдая как Мишель аккуратно несет коробку к выходу, ставит ее на рабочий стол и оборачивается. Элайн кивнула в подтверждение собственных слов, смотря по очереди на переглядывающихся тетушек.

– Язык не был тебе знаком?

– Да. Это не французский, не венгерский и даже не латынь. Никогда не видела ничего подобного. Надеюсь, вы сможете разобраться и рассказать мне, о чем идет речь.

– Конечно, милая. – С ласковой улыбкой Джи погладила племянницу по плечу, легонько подталкивая ее вперед.

– Что-то случилось? Почему вы вдруг приехали? Я не ждала вас сегодня.

Элайн стряхнула пыль с юбки, предлагая теткам присесть в удобные кресла, от чего те вежливо отказались, оставшись на ногах.

– Мы пришли сообщить, что полиция забрала тело, вернее, то, что от него осталось. Бедняжка! Что за мерзавец позволил взвалить на себя роль вершителя судеб!

Кулаки рыжеволосой ведьмы сжались, а завитые локоны подпрыгнули в такт взвинченному настроению хозяйки.