– Виталик, я верю: перед твоими апартаментами валяются груды изломанных копий. На каждом из них – фабричное клеймо: «Сделано в Ростове», в Воронеже, Самаре, Екатеринбурге. На худой конец, в Душанбе или Хорезмской области. Харьков и Полтаву я даже не упоминаю. Но я выдвигаю то, что не могли предложить барышни. Мой конек – дружба будущего миллионера. Долларового, заметь!… Не каждый день будущий миллионер распахивает объятия. Цени!…

– Все это фигня! – трезво подытожил могильщик. Дорогой он хорошо выспался и теперь в голове было просторно. Чем меньше мыслей, тем проще выбрать из них верную. Кошелев сделал это:

– Реальный обладатель любой, пусть самой захудалой квартиры в Москве, бьет будущего долларового миллионера, как карточный туз кроет шестерку. Скажу тебе, обладай ты хоть миллиардом в долларах, но будущим, достаточно простой комнаты в коммуналке, чтобы тебя уничтожить. Вези в Москву!… Не забудь про долг. Если хочешь, чтобы тебя поддерживал, нужны кладбищенские гарантии. Ни офисные, ни складские, ни даже таможенные. Кладбищенские!… Только такие признаю. Как хорошее пиво должно быть импортным, так и гарантии, чтобы я их принял, должны быть кладбищенскими! Баста! Аминь! Хоп!

Зобкина влекли в неволю. Тарахтел милицейский «уазик», окошки в отделении для опасных злодеев зарешечены.

Парень чувствовал: слабая жизнь более не в силах держаться в теле.

Зобкин не бился о прутья на окне, как птица о клетку, не взывал к милиционерам. Знал: смерть – избавленье.

В том, что она наступит с минуты на минуту, сомневаться не приходилось. Все болезни, как известно, происходят от нервов, и только венерические – от любви. Могучая нервная система Зобкина норовила подкорректировать последнее.

Когда его подсаживали в воронок, один из милиционеров заметил:

– Смотри, у него пятна на лице. На руках… Похож на попугая!

– Как бы он нас не заразил! Какой-нибудь сифилис подхватишь! – неприязненно сказал второй. – Приятель, ты часом ничем таким не страдаешь?

– Со мной на нервной почве может произойти любое заболевание!

– Ну сифилис-то на нервной почве не возникает, – резонно заметил первый милиционер.

– У меня от нервов может возникнуть что угодно! Даже сифилис!…

Менты грубо затолкали его в воронок.

Через некоторое время стал терять сознание. Милиционер заметил это, велел напарнику остановиться. Машина подрулила к тротуару. Толстый дядька забрался в отделение к задержанному. Потряс за плечо.

Павел открыл глаза:

– П-плохо!…

На голове образовались странные, необъяснимые вздутия. Малиновые пятна сливались друг с другом. Зоб вспух, спина скрючилась, ноги Зобкин поджимал под сидение – они отпадали…

– Не довезем! – заключил старший милиционер.

– Здесь рядом больница!… Пусть осмотрят. И нам спокойнее.

Захлопнув дверь, закрыли ее на замок, развернулись и покатили в противоположную сторону.

– Хорошо! – сдался перед неумолимой кладбищенской логикой Скотопасских. – Допустим, уступлю тебе «рено»…

Виталик вздрогнул. В смелых мечтах не предполагал такого успеха. За прошедшие сутки выручил сначала сто пятьдесят долларов с Даши Дай (но это за аренду квартиры, афера не могла считаться законченной), затем – вот это уже чистейшая прибыль – пятьсот баксов от орангутанга. Не прошло двадцати четырех часов – становится обладателем новенького автомобиля. Стоимость – одиннадцать тысяч долларов! Отличная коммерция!… Атака не только не захлебывалась, но и развивалась с ошеломительным успехом!… Главное – получить бумажки на авто, а там…

– Мне тоже требуются гарантии кладбищенские, а не дружеские, не офисные и даже не таможенные!… – проговорил Дэн с ненавистью.