Из 378 зданий Морского ведомства 31 решили сломать «за ветхостью», и 225 требовали капитального ремонта. Николай I, недовольным таким состоянием дел в Морском ведомстве, предложил рассмотреть возможность передачи всех укреплений из Морского ведомства в сухопутное. Для многих морских офицеров это было, конечно, крайне неприятно, они считали, что береговыми укреплениями, предназначенными бороться с вражеским флотом, должны командовать именно моряки, так как, по их мнению, сухопутные ничего не понимают в морском деле. Эта дискуссия растянется в России на много лет, и в ней победителями будут то одни, то другие.

Однако мы забежали несколько вперед…

Император Александр I, не раз говоривший о желании оставить престол, путешествуя на юг России, 19 ноября в Таганроге умер от тифозной горячки. Детей он не оставил и еще в 1723 г. принял отказ брата Константина от наследования престола и назначил наследником следующего за Константином брата – Николая Павловича.

Как известно, Николай Павлович, которого в советское время называли «Николаем Палкиным», вступил на российский престол в непростое время (а когда оно в России было простым?). Пришлось ему разбираться с декабристами, восстание которых, как и многое происходившее при царизме, ныне получило другую окраску. Пятерых повесили, остальных – кого в Сибирь, кого поближе. Кронштадт тоже отмечен в этом непростом деле. В восстании декабристов участвовали и морские офицеры, многие из которых были в той или иной степени связаны с крепостью на Котлине.

Три брата – Петр, Николай и Михаил Бестужевы – учились в Морском корпусе и после его окончания служили в Кронштадте. Петр Бестужев числился в 27-м флотском экипаже и был адъютантом главного командира Кронштадтского порта адмирала Ф.В. фон Моллера. Михаил в 1817–1819 гг. служил в Кронштадте, затем в Архангельске и снова, в 1821-1825-м, в Кронштадте. Николай в 1820–1822 гг. являлся помощником смотрителя балтийских маяков и, как один из директоров Северного общества, часто встречался с К.Ф. Рылеевым, специально приезжавшим в крепость. Адреса проживания братьев Бестужевых в Кронштадте не установлены[175].

После подавления восстания Н.А. Бестужев уехал из Петербурга в Кронштадт, надеясь через Толбухин маяк перебраться за границу. Он переоделся простым матросом, но дорогой перстень не спрятал. Это и послужило причиной того, что Бестужева на Котлинской косе опознали и вскоре арестовали.

Император Николай I

Около полугода арестованные моряки – участники восстания находились под следствием в Петропавловской крепости (несколько человек содержались в Кронштадте). Вечером 11 июля 1826 г. от невской пристани крепости отошла специальная арестантская шхуна «Опыт». На борту находились 15 осужденных офицеров-моряков. Утром следующего дня шхуна подошла к стоявшему на Большом Кронштадтском рейде флагманскому кораблю «Князь Владимир». Осужденные в парадной форме со шпагами поднялись на борт и были построены в каре офицеров. Над кораблем подняли черный флаг, и прозвучал пушечный выстрел: начался обряд гражданской казни. Зачитали приговор, затем над каждым сломали заранее подпиленные шпаги, сорвали и выбросили за борт эполеты и офицерские сюртуки. Затем на осужденных надели матросские бушлаты и на шхуне доставили их в Петропавловскую крепость. Оттуда начался долгий путь в Сибирь. Так описана эта процедура в большинстве источников.

Лейтенант Д.И. Завалишин, содержавшийся, как и многие другие декабристы, в Петропавловской крепости, описывает это событие несколько по-другому: «Наконец, 10-го июля 1826 г., нас разбудили в полночь. Мы оделись и вышли во внутренний двор крепости. Мы все были очень рады, что увиделись друг с другом, и грозные приготовления не имели ни малейшего влияния на расположение духа, который был, напротив, настроен как-то торжественно, так что на наших лицах выражалось торжество, тогда как офицеры и начальники войск, окружавших нас, были глубоко смущены и не выдерживали нашего взгляда. Начались шумные разговоры и расспросы, но скоро моряков отделили и, посадив на пароход, повезли в Кронштадт на флот, так как исполнение приговора над моряками должно было произойти на адмиральском корабле».