Дети молча подошли к столу и не без труда вскарабкались на слишком высокие для многих стулья, время от времени бросая боязливые взгляды на Дениса.

– Вот так с ними и надо! – похвастался он. – У меня они зря пикнуть не посмеют! Ну что, давай знакомиться?

Марина молча кивнула.

– По старшинству, значит. Эти два оболтуса – Ольгины. – Денис указал на двух совершенно одинаковых ярко-рыжих мальчиков с прозрачными зелеными глазами. На вид им было лет шесть.

– Этот вот, слева – Сэмэн, а этот – Стэп, – довольно уверенно сказал Денис, поочередно тыкая в них пальцем.

Мальчишки разом энергично замотали головами.

– Что, ошибся, что ли?

Так же молча и энергично мальчишки закивали. Денис слегка пригрозил им пальцем.

– Но-но! Это вы другим лапшу на уши вешайте! Я-то вас не спутаю, не надейтесь! Особенно когда вы вот так рядышком сидите. С близнецами знаешь как? – он обернулся к Марине. – Когда вдвоем – сразу видно, кто есть кто. А вот если кто-то один в комнату зайдет – нипочем, бывает, не угадаешь. Мы уж их одевать по-разному пытались, но они ведь одеждой могут и поменяться. И хитрые, скажу я тебе, как черти! Особенно вот этот, – Денис шутливо дернул Стэпа за ухо и перешел к следующему стулу.

– А это вот – Кит. Он у нас вообще-то хороший мальчик, тихий такой, послушный, особенно когда спит.

Сидящий перед ним малыш засмеялся – открыто, весело, обаятельно. "Ах да, – вспомнила Марина, – ведь это же его сын!" Но сам Денис не упомянул об этом ни словом. Впрочем, к чему слова? А чьи же еще могли быть эти синие-пресиние глаза и густые золотистые кудряшки, эти румяные щеки и нежный овал лица? А главное, главное – чья это улыбка со ставшим уже знакомым пленительным прищуром и такими чудесными ямочками?

– А вот это у нас Димыч.

Узкое, напоминающее ножик лицо, глаза, горящие черными угольками, тонкие, уже сейчас жесткие губы и худая жилистая фигурка – да это же Женькин мальчик, сообразила Марина. Единственный из всех, он не улыбнулся, а только остро взглянул на Марину и опять уткнулся взглядом в стол.

– Экий ты, дружок, нелюбезный! – укорил его Денис. – Ты б хоть поздоровался.

Димыч молчал.

Денис настаивал:

– Ну, хоть улыбнись!

И, как бы извиняясь, сказал Марине:

– Димыч у нас человек серьезный.

И тут серьезный человек заговорил. Так и не оторвав взгляда от стола, на едином дыхании Димыч выпалил:

– Так ты что, беременная, да?

От неожиданности Денис поперхнулся.

– Тебе кто сказал?

– А что, правда, да? Ну вот я же и думал. А то чего бы она приехала?

– Дурдом какой-то! – окончательно рассердился Денис. – Вот что значит – полон дом бабья. Чешут, понимаешь, языками все, кому не лень. Марин, ты не бери в голову, он же маленький еще, повторяет, как попугай, не понимая.

– Это еще почему? – возмутился Димыч. – Беременные – это те, у кого скоро дети родятся.

– Да замолчи же ты, наконец! – заорал на него Денис.

– А что, не так, да?

На Марину, уже оправившуюся от неожиданного нападения, теперь напал приступ смеха.

– Нет, ну надо же! – с трудом выдавила она. – Ну и дети у вас тут! Они что здесь, все такие?

– Нет, через одного. – Видя, что она не сердится, Денис тоже рассмеялся.

Следующей шла Соня, которая тут же завопила, что она Марину "уже вчера видела".

Последним Денис представил краснощекого толстого карапуза, про которого сказал:

– Вот, понимаешь, человек. И всего-то на полгода младше Соньки, а, кроме "мама" и "папа", ничего почти не говорит. Зато все понимает! Прям как Руслан. Верно, Иваша? – Денис ласково взъерошил белобрысые волосенки.

"Этот, должно быть, тоже Ольгин, – про себя соображала Марина. – Да плюс еще Ничка. Но это четверо. А где же пятый?"