— Я… я… — хочу соврать что-то и сбежать, но слова произнести не могу.

Ведь я помню рассказ мамы, и она мне говорила о том, что тётю подозревали и в убийстве, но не доказали. Я думала, это ложь, но сейчас… всё становится на места, и от этого ужасно на душе.

Горько, что сумасшествие Розали дошло до такой степени. Не хочется в такое верить, но… почему-то же мама пошла против неё. Зачем-то же мама сказала об убийстве. Она не считала это ложью, в отличие от меня. И сейчас, когда я слышу это из уст сына погибшей женщины, хоть и с трудом и болью, но я… Я верю ему.

А зачем Марку врать?

— Аурора, — предупредительно тянет дядя Алим, покачав головой, глядя на меня. — Не надо.

— Я… Я должна идти, — произношу и, развернувшись, убегаю из кабинета. Чуть не сбиваю секретаря Марка, но женщина, словно привыкнув к бегам по коридору, успевает отскочить в последнюю секунду. При этом сохранить невозмутимое лицо.

Бегу по коридору в туалет, который заприметила ещё по пути сюда. Врываюсь туда, напугав какую-то женщину. Извинившись, прохожу к раковине и плескаю себе водой в лицо, чтобы прийти в себя. Мне это никогда не помогало, но другого варианта привести себя в чувства сейчас нет. Мне нужна встряска! Иначе разревусь.

Этого просто не может быть! Просто невозможно!

Почему меня так много связывает с мужчиной, с которым я только пару дней назад встретилась и влюбилась? Почему столько «против» против моих отношений с Лапочкой?

Почему вообще всё так? Почему я должна стоять сейчас и плакать в туалете оттого, что судьба так несправедлива ко мне?

— Аурора? — дядя Алим заходит в женский туалет с видом, словно ни капли не смущается этого. Но я-то его знаю. Ему неловко. — Извините, — словно повторяя мой путь, просит прощения у женщины. — Не могли бы вы нас оставить? Мне нужно успокоить девушку, — намекает на плачущую меня.

— Конечно, — кивает блондинка и выходит.

— Ну чего ты, Аурора? — дядя подходит и обнимает меня, успокаивающе погладив по спине. — Твоей вины в этом нет. Не ты убила мать Марка. И ты не должна чувствовать себя виноватой в этом.

— Почему ты мне не сказал? — шмыгаю носом, обернувшись к нему.

— Потому что к тебе это не имеет никакого отношения, Аурора. Ты не отвечаешь за поступки своей тёти, — мягко говорит, подбадривая своей улыбкой. — Так что прекрати плакать и пошли обратно, красавица. Марк в недоумении от твоего побега. Я сказал, что тебе стало плохо, но, кажется, это его не убедило.

— Я не смогу с ним работать теперь, — признаюсь дяде. — Не после того, что сделала Розали. Ты понимаешь, что я её племянница? И мы не сможем вместе работать, потому что я косвенно причастна к смерти матери твоего сына?

— Выбрось эти мысли из головы, Аурора, — строго приказывает. — Ты — не твоя тётя. Ты не знала об этом случае и никак не была к нему причастна. Так что голову вверх, нос повыше и с улыбкой иди к своему новому шефу, который сидит с выражением лица, будто лимон съел.

— Дядя! Я не могу так! Он ведь…

— Можешь! Всё ты можешь! — не даёт мне отказаться. — После смерти матери Марк стал одинок, Аурора. И он нашёл себя в этом бизнесе. Помоги ему освоиться здесь лучше. Ты способная девочка и с характером. Я уверен, что именно у тебя получится направить его в правильном русле. Кое-где подзатыльник дать, кое-где объяснить, а кое-где мягко носиком тыкнуть. Ты отвечаешь лишь за себя. И лишь ты можешь помочь себе и моему сыну.

— Как бы загладить вину тёти, помогая Марку вникнуть? — переиначиваю его слова, анализируя и думая над ними. С одной стороны, дядя прав. Надо заменить все ужасные мысли обо мне в его голове на хорошие. Превратиться из племянницы убийцы в человека, который помог ему это пережить.