– …мать твою, идиотка…

Я слезаю на пол, передвигаю стул и принимаюсь кормить остальные цветы. Не хочу здесь торчать весь день, надо заставить его как-нибудь убираться.

Я щурюсь, когда солнечный свет падает через окно прямо на меня, и закрываю пустую банку. Наверное, надо набрать воды, а то опять придерутся к чему-нибудь. Хотя, это можно сделать потом. Не хочу. Я ненавижу делать то, что не хочу. И почему я вообще сюда пришла, как послушная девочка? Мне же плевать, исключат меня или нет. Я лучше пойду работать, чем продолжу учиться с этими дегенератами, один из которых сидит позади меня.

Типичный круто парень. Если отобрать у него популярность и поставить на моё место, то он лишится всего. Всего. Я была бы рада, если бы все такие же придурки оказались в таком же положении, что и я. Вряд ли они бы справились, потому что у таких людей нет ничего кроме их авторитета. А кем они будут, когда закончат школу? У них не будет ничего, им придётся добиваться всего заново, и не факт, что все они сохранят своё положение в этом мире, потому что всегда найдётся тот, кто круче.

Жаль, они этого не понимают.

Я ставлю банку на подоконник и разворачиваюсь, идя в сторону доски. Попутно хватаю тряпку, которую недавно оставила на одной из парт, и обхожу Гаста. Я на мгновение поворачиваюсь к нему, а потом бросаю на его колени эту самую грязную тряпку. Ничего не говоря, я иду в сторону учительского стола и начинаю собирать бумажки, большинство из которых расположились именно там.

Я не вижу реакцию старшеклассника, но я почти что уверена, что он злится. Я какое-то время катаю ногой комки страниц, ленясь нагнуться, слушаю песню, почему-то совершенно не помня, как она оказалась в моём плей-листе, и на какое-то время забываю обо всём.

Я возвращаюсь в реальность резко и внезапно, когда на моё плечо ложится сильная ладонь, а пальцы сжимают кость. Я поворачиваюсь – наушник слетает из одного моего уха и повисает на проводе – и замираю, потому что к моей щеке прислоняется холодный металл лезвия. Моего лезвия. Я бросаю быстрый взгляд на сумку, оставленную на первой парте, и вижу, что она открыта.

– Забавная штука, верно? – тянет Гаст, продолжая сжимать моё плечо.

Его голос кажется каким-то тягучим и почти растворяется в музыке, однако я всё равно его слышу, пусть он и угрожающе тих.

– Кажется, в школе запрещены вещи такого типа, – парень переводит медленный взгляд от ножа к моим глазам. – Такие острые… – он перемещает лезвие к моему горлу, и я машинально поднимаю голову, открывая свою шею.

Сердце замирает. Никогда не знаешь, что на уме у таких, как Гаст. Парень немного надавливает на мою кожу, я прямо всем телом чувствую, что в моих глазах сейчас промелькнул мимолётный страх, тут же сменившийся безразличием.

Старшеклассник ещё мгновение смотрит на меня взглядом маньяка, а потом расслабляется и смеётся.

– Да я шучу, – он убирает нож и резким движением складывает его, а потом второй рукой ударяет по моему плечу. – Расслабься.

Он протягивает мне оружие и усмехается. Я начинаю злиться, ненавижу, когда со мной играют.

– Тебя не учили не лазить по чужим сумкам? – презрительно спрашиваю я и забираю нож.

Я обхожу парня и прячу предмет в рюкзак, закрывая его.

– А тебя не учили быть вежливой, ты же девушка? – задаёт он мне встречный вопрос.

Я медлю.

– Нет. К таким как ты – нет.

Я достаю сотовый и переключаю песню.

– К таким как я? – парень подходит к столу и берёт тряпку, начиная мять её пальцами. – Хочешь сказать, что я недостоин даже твоей чёртовой вежливости, Кроха?

Я морщусь и поворачиваюсь к нему лицом.