– Если вы вдруг забыли, – я обвёл внимательным взглядом сосредоточенные лица друзей, – у нас ещё не решена проблема по имени Мари. А я сильно сомневаюсь, что она оставит без внимания исчезновение Егора и Леонида. Так что пусть у нас хотя бы по поводу Леночки голова не болит.

– Вот тут ты прав, – согласился Лёха, – эта стерва так просто от своих планов не откажется. А если Карась как-нибудь мимоходом и её шлёпнет, я только спасибо ему скажу.

– А он согласится? – Сава нахмурился.

– А кто его будет спрашивать? – совершенно искренне изумился я. – Ему дадут шанс, и я тебя уверяю, он его не упустит. Впрочем, скоро узнаем. Как темнеть начнёт, так и отправимся.

На Муромском погосте было хорошо: спокойно, тихо, пустынно. Несмотря на тёплые дни, стоявшие последнюю неделю и упорно напоминавшие людям о том, что скоро наступит не календарная, а настоящая весна, здесь лежал плотный снег. Кое-где чернели птичьи и кошачьи следы, а вот людских было очень мало, да и те вели исключительно к свежим могилам. Нас же интересовала старая часть кладбища, та, где в персональном благоустроенном склепе обитал наш общий приятель – можно уже и так сказать – здешний Погостник.

Большинство существ, подобных ему, уходили на покой с первого снега до первой листвы, однако наш знакомец и зимой оставался, если можно так выразиться, в зоне доступа. Это был ещё один аргумент в пользу того, что материал для создания «охотника» следовало искать здесь.

К счастью, снег был уже плотным, слежавшимся, поэтому мы даже в темноте добрались до нужного места и при этом смогли не промочить ноги. Понятное дело, что настойки Фрола Дормидонтовича вылечили бы нас в считанные часы, но всё равно в мокрой обуви приятного мало даже летом, не то что зимой.

Оставив Лёху и Саву на всякий случай присматривать за тем, чтобы никто мне не помешал, я прошёл ещё немного вперёд и мысленно позвал Погостника. Откликнулся он достаточно быстро, что, в общем-то, и неудивительно: недаром же, стоило нам войти на территорию кладбища, две вороны сразу рванули куда-то в темноту.

– Зачастил ты ко мне, некромант, – услышал я и, обернувшись, увидел стоящего за мной метрах в пятидесяти Погостника, – мне-то оно только в радость, а у тебя-то что за нужда опять образовалась?

– И не говори, – я приветливо кивнул Хозяину Муромского кладбища, – сам удивляюсь, но что ни дело, то так или иначе ведут меня к тебе дорожки.

– Неспроста оно так, – на полном серьёзе ответил Погостник, – видать, судьба нам с тобой, некромант, какое-то время рядом идти. А куда это нас заведёт, думаю, неведомо даже той, что нити судеб в своих руках держит.

– Поэтичненько, – одобрил я сказанное, – наверняка ты при жизни литературой увлекался, приятель…

– Было дело, – хохотнул Погостник, отчего снег на дорожке взвихрился и тут же снова опал. – Так что за дело привело тебя ко мне в такое неурочное время?

– Нужен мне один из тех, кто тут у тебя обитает, – не стал увиливать от прямого ответа я, – причём сам я его к тебе и спровадил.

– Хм… – Погостник задумался, – не про того ли ты речь ведёшь, что заперт у меня в самом что ни на есть дальнем углу?

– Он самый, – подтвердил я его догадку, – но не для того, чтобы миловать его. Вот слушай, что я тебе расскажу, может, что и подскажешь в связи с таким делом.

Мне, конечно, помощь Погостника в данном случае не нужна была совершенно, я и без него обряд призыва «охотника» знал от и до, как говорится. Но нельзя забывать о том, что Хозяева кладбищ – даже такие «продвинутые», как этот – всегда отличались невероятным занудством и склонностью к крючкотворству. Определили к ним кого на вечный постой – всё, дело закрыто раз и навсегда. Тогда он со мной призраков отпустил потому как был уверен, что я верну их в целости и сохранности, так сказать, согласно описи.