После упоминания войны, воцарилась полнейшая, гробовая тишина, только слышно было, как гудит пчела, мигрирующая от фруктового вазона к раскидистым цветочным веткам бугенвиллий и олеандров, да где-то вдалеке тревожится океан. Они были единственные в этом огромном зале, кого совершенно нисколько не волновали слова, произнесенные сейчас королем Элгорри.

– Вы хотите сказать, что Рэнклорд может вернуться? – осипшим голосом спросила магистр казначейства, это была миниатюрная дама в сером. У неё были раскосые тёмные глаза и чёрные, как смоль, волосы, собранные в тугую косу, закрученную сзади в пучок. Терри всегда спрашивал себя, что, может быть, эта самая очень заметная раскосость глаз магистра, и вызвана, как раз чрезмерным натяжением ее столь экзотической прически?

– Нет, Фарна, я хочу сказать, что Он уже здесь.

– Этого не может быть! – пробормотал магистр Торниус.

– Мессир, но что мы теперь будем делать? – этот вопрос задала Бомбард. Она явно нервничала, то и дело поглядывая на пустующее кресло звездочета.

Флемакс словил её взгляд и недобро с прищуром посмотрел в ответ, не спуская с нее глаз. Она же отдернула балахон, поправляясь, и быстро отвернулась в сторону короля.

Магистры взволнованно щебетали, не спуская озадаченных взглядов с Амвилла-старшего. Когда тот поднял вверх руку, жестом призывая к тишине, все в одночасье замолчали.

– Я уверен, что Рэнклорд не станет ждать. И если это так, а я знаю, что это так, то мы должны быть готовы уже сейчас! Вы понимаете, как долго была скрыта правда от народа, от всех…, чтобы забыть о нашем горьком прошлом, наивно веря, что история больше не повторится. Так хотел Элзор, и мы свято и слепо следовали выбранному пути. Знаете, только сейчас мне открылась правда, что прошлое, какое бы они не было: печальное, горестное, страшное прошлое – это всего лишь опыт, от которого не нужно прятаться, бежать, бояться его, но необходимо извлекать уроки. Нужно признать, что закрывая глаза на события давно ушедших лет, многократно делая вид, что ничего не было, мы, к большому сожалению, допустили ошибку. Мы не смогли уберечь ни себя, ни людей, которые в нас верили, а наоборот, подвергли опасности ещё больше. Ведь теперь придется встречать врага, к которому мы не были готовы.

– Но, мессир, мы не говорили людям правду, чтобы защитить их, это ведь было всё ради их блага! – воскликнул магистр в лазоревом балахоне.

– Уже не важно, – Теодор Амвилл обреченно покачал головой над кубком, который крепко сжимал в руке и который до сих пор так и не пригубил. Медоносная пчела облетела вокруг него и по спирали спустилась к ароматной жидкости в золоченом кубке.

– Мессир, – обратилась к нему Бомбард, – если ровно так, как Вы и рассказываете, нам не остается ничего другого, как встретить врага со всей храбростью, на которую способны истинные элгоррианцы! – она в порыве встала и вскинула руку с блестящей чашей над столом. – Мы не сдадимся, не предадим своих предков, свои Земли, свой Тампл, пусть даже это понимание достанется нам очень дорогой ценной!

Первым поднялся Флемакс и поддержал Бомбард криком «Так тому и быть, господа! Да здравствует король!», потом взметнулись чаши других магистров и сплетенные руки распростерлись навстречу друг к другу в знаке приветствия и поддержки короля и Элгорри! Амвилл-старший тоже поднял свой кубок, присоединяясь к тосту, и слегка улыбнулся, поднося к губам ароматный напиток, который так манил маленькую, не отстающую от него, пчелу. Он никак не мог прикоснуться к питью, пушистая желто-черная пчелка, все время мешала ему это сделать, но он не хотел убивать живое существо, стараясь просто отмахнуться. Король знал, догадывался, сколько печальных и необратимых событий произойдет в последующие дни, месяцы, а, может быть, и годы. Он не хотел отбирать право на жизнь, даже у такого крохотного, но все же невинного создания, ведь оно тоже является важной и неоспоримой частью этого большого волшебного Мира, как если, по сути, разобраться и каждый живущий в нем и он сам в том числе.