У Терри отлегло от сердца, последовал протяжный выдох.

Он прятался за монументом своего предка, который явно не оценил и не понял бы такого странного поведения. Зачем спрашивается, он вообще это делал? Ну, увидел отца за поздним разговором, подумаешь. У нормальных людей принято здороваться или желать спокойной ночи. Почему в этот раз было так не поступить? Но он знал ответ на эти, всплывающие в подсознании вопросы. Что-то происходило. Точнее сегодня что-то плохое произошло на уроке астрономии. Ноника права, дело в Луне, сначала она окрасилась в жёлтый цвет, а потом стала багряной и это никак не связано с природными явлениями. Как предполагает Джес, он просто боится услышать, признать правду. Это что-то необычное, жуткое, парализующее от страха. Терри хотел понять, разобраться, собрать недостающие фрагменты этой головоломки, поэтому он спрятался и поэтому подслушал разговор.

Когда шаги смолкли, Терри выглянул из-за памятника королю Элзору, бесшумно, высоко поднимая ноги, начал обходить его и уже практически прошёл, когда вынужден был остановиться и повернуться к нему вновь.

Терри растерянно и обомлено смотрел на голубой цветок крокуса, который аккуратно покоился в кубке, в застывшей и непоколебимой руке его прославленного предка…

Как раз в то самое время, когда звездочёт Эмбор спешил к Стамбхе для разговора с тремя учениками, в той же Западной части замка – собирался Высший Магический Совет, возглавляемый Теодором Амвиллом.

За круглым деревянным столом восседало семь магистров, включая и короля, который в данный момент не сидел за столом со всеми, а стоял около распахнутого окна, обращенный спиной к собравшимся, и смотрел на живописный пейзаж Тампла (он также как и все остальные являлся магистром Высшего Магического Совета согласно законам земель Элгорри). В общей сложности насчитывалось восемь участников. Все они отличались друг от друга цветом одеяния и атрибутами образов. Магистр казначейства была одета в серый балахон, на шее у неё подчеркивая форму выреза, красовалась на цепочке большая золотая монета – форэл. Магистр внутренних дел был облачен в ярко-оранжевый образ, в руках он перекручивал два мраморных шарика с узорчатыми такого же цвета, как и его наряд, прожилками. А магистр по торговым отношениям питал явную любовь к нефриту, и он то и дело потирал зеленоватый омут своей изумрудной камеи с точеным профилем какой-то дамы на ней.

Культуру и просвещение представлял маленького росточка человек в лазоревой накидке, который обладал такой сильной и активной жестикуляцией, что многие из магистров, соседствующих с ним, пытались отодвинуться от него как можно дальше и занять место где-нибудь в стороне. Он размашистым жестом закидывал себе на левое плечо фалды одеяния, нежась в мягкости податливого шёлка. Он единственный среди магистров имел при себе книгу в синем кожаном переплете и ювелирно выполненной инкрустацией. Также его отличала от всех присутствующих за столом настолько ровная осанка, что ему мог бы позавидовать даже магистр военного искусства. Кстати, о нём. Лично он видел себя исключительно в тревожащем фантазию цвете бордо. Серебристый знак почёта выступал на выдающейся груди господина Флемакса, а на длинные до плеч усы были нанизаны, словно на нити, серебряные шарики, по три с каждой стороны. Он то и дело, прокручивал их вправо или влево. Военачальник последним зашел в общую залу, плотно затворив за собой массивные дубовые двери, и расположился напротив Игнесии Бомбард.

Она, как всегда не изменяла своему чёрному балахону, её указка лежала перед ней, и она поглаживала свой любимый предмет, будто он был живым существом, чувствующим прикосновения, заботу и ласку хозяйки.