– Глазные яблоки, скорее всего, мгновенно испарились либо же лопнули, о чем свидетельствуют небольшие фрагменты склеры и стекловидного тела, оставшиеся на лбу и щеках, – продолжала тем временем Инга, указывая пинцетом на обнаруженные изменения на трупе Вирхова. – Глазницы обуглились, а мозг, если вы позволите мне такое сравнение, словно превратился в куски хорошо зажаренной плоти.

– Инга, ты поаккуратнее с подробностями, а то моя напарница грохнется в обморок, – ухмыльнулся Верес.

Во время вскрытия он стоял в сторонке, с флегматичным видом наблюдая за работой судмедэксперта, но теперь подошел ближе к столу, чтобы воочию убедиться в словах Инги Карвонен.

Кира на трясущихся ногах последовала примеру Вереса, чтобы ни на секунду не дать ему усомниться в своей профпригодности, хотя на самом деле она едва сдерживала подкатывающую тошноту. Она повторила про себя, что ее совершенно не пугает вид развороченных внутренностей Вирхова и его обугленных глазниц вместе со вскрытой черепной коробкой. Кажется, у нее получилось: Верес с издевательской ухмылкой проследил за тем, как напарница встала возле стола, но ничего обидного в ее адрес больше не сказал.

Инга Карвонен улыбнулась уголком тонких губ, оценив выдержку Киры.

– Вероятно, мы столкнулись с криптоморфом, владеющим особой разновидностью пирокинеза, – сказала судмедэксперт, и Кира заметила, как после этих слов внезапно нахмурился Верес. – Но если при обычном пирокинезе криптоморф управляет огнем извне, то в данном случае, судя по характеру повреждений, высокие температуры возникли изнутри организма Вирхова.

– Как такое возможно? – удивилась Кира: на занятиях в Академии о таких способностях криптоморфов не упоминали.

– Вероятно, криптоморф, убивший Вирхова, способен точечно применять энергию высокой мощности, направляя ее в мозг и глаза жертвы, – предположила Инга. – Другого объяснения я найти не могу.

– Ты когда-нибудь видела нечто подобное? – вмешался Верес, задумчиво поглаживая большим пальцем подбородок.

Инга накрыла труп Вирхова простыней и, сняв латексные перчатки, выкинула их в большое мусорное ведро.

– Лично я – нет. – Она подошла к раковине и, включив воду, принялась мыть руки. – Но я общаюсь с коллегами из других городов в нашем профессиональном чате, и буквально пару недель назад патологоанатом из Рохмы рассказывал о трупе с очень странными повреждениями. Судя по описанию, они напоминали травмы Вирхова.

– Выясни, кем был погибший, и перешли мне информацию, – распорядился Верес и, не попрощавшись с напарницей и судмедэкспертом, выскочил из прозекторской.

– Он всегда так уходит? – удивилась Кира, когда за напарником захлопнулась дверь.

Инга Карвонен вытерла руки бумажным полотенцем и выкинула его в бумажное ведро.

– Сколько я его помню, – ответила она с мягкой улыбкой, которая удивила Киру: похоже, в отличие от других сотрудников БЛОК, судмедэксперт относилась к выходкам Вереса куда более снисходительно.

– Но почему все терпят такое поведение?

– Кто-то терпит, а кто-то нет. – Инга пожала плечами. – У Вереса бывали стычки с другими агентами, но после того, как Платон Строгин усмирил его пыл под угрозой увольнения, потасовки случаются реже. Впрочем, если повезет, ты еще можешь их увидеть.

Инга весело рассмеялась, будто ее забавляла сама мысль о том, что агенты БЛОК могут набить друг другу морды.

– Кажется, для тебя поведение Вереса не является чем-то из ряда вон выходящим, – осторожно заметила Кира, наблюдая за реакцией судмедэксперта.

– Скажем так: оно меня интригует, – задумчиво ответила Инга. – Я никогда не встречала столь смелых, умных и независимых людей. Такие качества всегда притягивают.