Этот спор вошел в историю как источник оформления социологической и классической школ в отечественном уголовном праве. Подчеркнем, что никто из специалистов не отрицал необходимости комплексного анализа преступлений, просто основатели социологической школы считали уголовную статистику, уголовную догматику и уголовную политику составными частями науки уголовного права, а последователи классической школы видели в них три самостоятельные научные дисциплины, различающиеся как предметом, так и методом познания. В любом случае именно необходимость совершенствования средств противодействия преступности (в том числе уголовно-правовых средств) на основе широкого, всестороннего анализа преступности и ее причин послужила стимулом к зарождению в России криминологической науки.

В определенной мере предвосхитило рассмотренную дискуссию оформление на рубеже XVIII–XIX столетий принципов позитивистской методологии, предполагавшей применение методов естественных наук к познанию социальных процессов и явлений, а также достигнутые к тому времени успехи позитивизма в познании общества. Позитивизм предоставил исследователям возможность изучать преступления не как юридическую абстракцию, а как жизненный факт, причем факт множественный, поддающийся статистической интерпретации, находящийся в сложной системе детерминант с фактами прошлого, настоящего и будущего.

В ряду отечественных ученых, впервые создавших позитивистскую программу статистического и социологического анализа преступности, по праву называют А. Н. Радищева (1749–1802). В своей работе «О законоположении» (1801) он предложил конструктивную методику изучения преступности, разработав систему статистических таблиц («ведомостей»), высказал интересные суждения о социальных корнях преступности в России, положил начало исследованию фоновых явлений преступности. Выполнить намеченную программу полностью автору, к сожалению, не довелось: преждевременная смерть прервала его деятельность.

Дело продолжил К. Ф. Герман (1767–1838), в 1823 г. представивший научной общественности результаты первого законченного статистико-криминологического исследования «Изыскание о числе самоубийств и убийств в России за 1819 и 1820 годы». При анализе статистических материалов он применяет актуальные и сегодня методы (группировки, обобщающие показатели, коэффициенты преступности), пропагандирует важность официальной статистики для государственного управления, настаивает на широкой публикации данных, характеризующих самые различные стороны экономики, культуры, политики, права. К сожалению, исследования Германа оказались невостребованными представителями власти; не были они востребованы на тот момент и уголовно-правовой наукой по причине того, что сама эта наука находилась еще в зачаточном состоянии[2].

На рубеже XIX–XX вв. в связи с изменившейся науковедческой ситуацией позитивистские исследования преступности получают новый мощный импульс к развитию. Появляются работы таких известных специалистов и новаторов, как Е. Н. Анучин, П. И. Ткачев, П. Н. Тарновская, М. Н. Гернет, С. К. Гогель, Д. А. Дриль, М. М. Исаев, П. И. Люблинский, В. Д. Набоков, Н. А. Неклюдов, А. А. Пионтковский, С. В. Познышев, Н. Н. Полянский, Х. М. Чарыхов, М. П. Чубинский и др. Именно в работах этих авторов впервые в нашей науке исследуются вопросы, связанные с определением истинного состояния преступности и ее тенденций, разрабатывается ряд значимых положений относительно системы детерминационных связей преступности с социальными, физическими, космическими и иными факторами, ставится вопрос о социальных и психологических особенностях личности преступников и их типологизации, обсуждаются проблемы эффективности существующих мер воздействия на преступность и разрабатываются новые (условное осуждение, постпенитенциарный надзор, особые меры в отношении рецидивистов, сексуальных преступников и др.).