Я почувствовал, как волна давно забытых эмоций захлестнула меня. Воспоминания о войне, о страхе и боли, снова и снова плыли по моей памяти, ни на секунду не отпуская меня. А эта женщина будто еще шире открыла дверь в моё прошлое, заставив меня вновь столкнуться с моими собственными демонами.

Мой кабинет с устоявшимся запахом крепкого, дешевого алкоголя, был заставлен разношерстной несуразной мебелью. Одинокая лампа с порванным абажуром, который был заклеен малярным скотчем, светила еле-еле. Мне порою казалось, что она дышит уже на ладан и в последнее время составляет мне компания исключительно от скуки и без всякой надежды на мое и свое будущее. Это уставшее, припорошенное пылью создание довоенной эпохи, разваливалось на краю стола и блудливо сверкало оголенными проводами, которые норовили намертво вцепиться в первого встречного прохожего или посетителя.

О, столько невинности, обаятельности и наглости в этом потрясающем великолепии, которое было обёрнуто в дорогую материю восточного шелка, я еще не видел ни разу в своей жизни. Она, гордо выпрямив спину, присела на краешек одинокого венского стула у моего стола, поправила разлетевшиеся в стороны полы тонкого, прозрачного платья и невольно потянула убежавшую вниз по изящному плечу бретельку. Теперь, положив свои прелестные руки на стол, она задумчиво разглядывала меня, словно оценивала своего собеседника. Взгляд её глубоких, темных глаз пронизывал меня насквозь, заставляя чувствовать себя одновременно неловко и завороженно.

– Ты вообще боишься чего-нибудь? – спросила она с неожиданной улыбкой

Странный вопрос, который не был привязан ни к ситуации, ни ко времени, но однозначно требовал решения. Я мысленно перебирал ответы, отвергая их один за другим. В голове проносились образы прошлого, моменты страха и отчаяния, которые я хотел и пытался забыть. А она всё смотрела на меня, не отводя своих бархатных глаз. Мне сейчас казалось – мы с ней так давно знакомы, и она уже знает этот результат.

– Да, это всё, что я смог выдавить из себя в эту минуту. Голос звучал хрипло, отражая мои внутренние терзания.

– Да, на войне! Боялся!

– Со мною не бойтесь! Я рядом. – она пододвинула стул поближе.

И я слышал стук ее сердца, чувствовал легкое движение воздуха от взмахов ее ресниц. Она смотрела на меня так, как когда-то давно, в другой жизни, до войны, в поезде, смотрела на меня с любовью удивительная незнакомка, которая так же неожиданно и стремительно вошла в мою жизнь.

Я в замешательстве наблюдал, как она протянула свою тонкую руку и нежно взяла мою огрубевшую ладонь. Ее прикосновение было столь мягким, что казалось, она боится причинить мне боль. Она молча гладила мою руку, разглядывая линии судьбы и жизни, словно читала мою историю. И вокруг нас уже не было никого и ничего, не было времени и пространства, и только она сейчас объединяла для меня всю сущность окружающего мира.

На её левой руке, начиная от запястья и заканчивая локтем, извивалась изящная татуировка змеи. Черные, тонкие линии плавно обвивали руку, создавая иллюзию, будто змея скользит по коже. Голова змеи с детализированными глазами и тонкими, изящными клыками находилась у запястья, а её гибкое тело, украшенное мелкими чешуйками, извивалось и перекручивалось, словно оживая при каждом движении руки. Загадочный хвост змеи заканчивался аккуратным завитком у локтя, создавая ощущение завершённости и гармонии. Эта татуировка не только подчеркивала изящество и грацию её руки, но и добавляла образу таинственности и загадочности.

Я чувствовал, как её прикосновение возвращает меня в реальность. Воспоминания тревожили меня. Страхи и боли прошлого были позади. Сейчас передо мной новый шанс, новая история, которую нужно еще написать.