Но она же её оборвала!

Через пару мгновений только я об этом помнила, все же принялись обсуждать мелодии или вопросы, решение которых перевала Весна своим внезапным выступлением.

– Ты же не закончила композицию? – прошептала я возмущённо, поднимаясь с подругой на второй этаж.

– Почему ты так думаешь?

Весна была удивлена. Искренне. А потом пожала плечами, как будто ей было всё равно.

– Я внезапно начала, так же следовало и закончить. Когда ты завершаешь свою композицию, всё идёт так, как все этого и ждут. Начало может быть любым, в итоге его всё равно забудут. Но все точно запомнят выступление, которое так и не имело конец. Тебе понравилось?

– Спрашиваешь еще…

Что-то в словах подруги мне не нравилось, как и в её выступлении. Сперва это чувство опустошённости и одиночества, потом вдруг мелодия стала действительно подходящей Весне, а после она и вовсе оборвалась.

Как будто струна порвалась, и мелодия больше не могла продолжаться. Слишком резко, слишком неожиданно и не вовремя, и тем более уж слишком подозрительно.

– Почему ты так на меня смотришь?

Подруга переоделась. Сменила одно платье на другое, более повседневное. Волосы завязала в хвост, а скрипку спрятала в шкаф.

– Почему ты так редко играешь?

– Потому что это не моё. Музыка.

– Ты же мечтала петь?

– Это не одно и то же. – замотала она головой. –Расскажи, как на твоих уроках вокала? Есть подвижки?

Подвижки…

Пение мне не было интересно, скорее, я начала это ради Весны. Ей нравился мой голос, а мне её сияющие от счастья глаза. Потому я начала петь, а она не забросила скрипку.

Когда я пела, она закрывала глаза и качала головой в такт, как в лагере, когда мы были помладше. Это всегда возвращает меня в прошлое, где мы были еще маленькими и солнечными детьми.

– Препод расстроился, что я не выступлю на отчётнике. Он сказал, что я должна…

– Почему ты не выступишь?!

– Потому что тебя там не будет.

– Я не смогу выйти, ты это знаешь.

– Знаю,– тихо произнесла я, отводя взгляд.

Упала на её кровать и посмотрела на Весну. Она была грустной.

– Я тебе мешаю, Ника.

– Не говори так. Я не представляю свою жизнь без тебя. Хочешь, я спою для тебя.

Она села рядом и кивнула.

Моя песня была на английском, о том, как девушка бегала по берегу океана, чувствуя под ногами песок и свободу, а телом тепло от солнечных лучей.

Я слышала шум воды, чувствовала её запах, а еще представляла, как мы стоим там с Весной и смотрим на закат. Держимся за руки, как в детстве, и она улыбается моему пению. Я как русалка напеваю ей мелодию из диснеевского мультика, а подруга держит на сердце ладонь и пропускает все звуки через себя, чувствуя, как я её люблю.

Когда песня закончилась, мы обе открыли глаза. Весна нежно улыбнулась и поправила мне прядь волос на лице.

Мы провели еще немного времени вместе, а потом мне нужно было возвращаться домой. Мой подарок она так и не развернула, а ведь я знала, что ей понравится.

Это был стеклянный шар с девушкой- скрипачкой, который можно было потрясти – и в нём бы стали переливаться блёстки.

Она увидела его перед Рождеством, но тогда я уже купила ей подарок. Я запоминала всё, что делало её счастливой, не знаю, почему так хотелось, чтобы подруга улыбалась. Всё то время с моего появления в их доме, я то и дело думала, что о Весне. Но меня так и не отпустило ощущение одиночества, которое охватило во время её выступления.

Когда я возвращалась в такси домой, то в памяти стояли её опустошённые глаза. Беспокойство внутри меня нарастало с каждым километром, которым я отдалялась от подруги…

Весна осмотрела всех родных за ужином, не спеша закончить с трапезой.