– Это точно… – вздохнула я.

Но как только мы вошли в дом, подняться на второй этаж нам не дали. На плечо Весны легла сухая ладонь с выступающими голубыми венами сквозь светлую кожу.

– Внучка, и ты даже не сыграешь нам? Куда же ты?.. Здравствуй, Ника.

– Здравствуйте,– холодно поприветствовала я ту, с которой даже была незнакома. – Вы меня знаете?

В моём голосе было не удивление, а скорее пренебрежение. С такими лицемерами даже общаться не хотелось. Я, было открыла рот, когда мне очень приветливо и добродушно улыбнулись тонкими губами под стойкой и наверняка дорогой помадой.

– Как я могу не знать такую хорошую подругу своей внучки. Мы очень рады, что ты появилась в её жизни.

– А я…– хотела сказать гадость. Но моё запястье сжала Весна – и я пришла в себя. – Я очень тронута. Спасибо.

Улыбнулась, не искренне, но всё равно. Хотелось кричать!

Но Весна улыбнулась своей самой добродушной и сияющей улыбкой. Видимо, она отлично овладела лицемерием, но я проводила с ней достаточно времени, чтобы понять, какая же это холодная улыбка.

Подруга кивнула и подошла к одному из столов, где лежал чехол со скрипкой. Взяв её, она вышла в центр холла, обращая на себя внимание своей красотой.

Еще до того, как бабушка её ударила вилкой по бокалу, чтобы обратить своё внимание на именинницу, все затихли и окружили девушку. Я лишь убедилась, как бабушке Весны хотелось показать свою важность, а еще в том, какая сильная моя подруга.

«Я сыграю для тебя…» – читалось в её глазах, когда она их открыла и посмотрела прямо на ту, что лицемерно улыбалась.

Смычок коснулся струн, рука девушки пустилась в свой вальс, рождая волшебные звуки, из- за которых я забыла про всякую злость.

Если бы я смогла убрать звук, уверена была, что в холле не было бы слышно даже чего- либо дыхания. Каждый, все и вся здесь его затаили, когда из- под умелых рук Весны стала исходить мелодия, наполненная каким-то спокойствием и всепоглощающей тоской.

Почему-то слушая её, я чувствовала ужасное одиночество. Не хотелось полностью окунаться в это чувство, потому что я знала, что Весна не могла себя так чувствовать. Я, Женя, её мама и папа были с ней постоянно. Не могла!

Я смотрела в её глаза, что изредка прикрывали веки, и в них не было ничего. Словно, её поглотила какая-то бездна.

В душе вместо спокойствия, которое должна была навивать мелодия, поднялась буря беспокойства. Я посмотрела на родителей Весны и Жени, что стояли в обнимку и слушали, как их дочь играет.

На секунду Весна остановилась, словно закончила. Все подняли руки, чтобы поаплодировать, но подруга вновь взмахнула смычком. Еще до того, как он вновь коснулся струн, я заметила, как взгляд подруги изменился.

Она посмотрела на свою бабушку и усмехнулась. Сделав шаг, она стала кружиться под собственную мелодию, которая недолго была такой же меланхоличной, как прошлая. Остановившись, она вскоре начала новый ритм. Быстрый, дерзкий, совсем непривычный для той, что всегда принимала образ ангела, носила платья и делала то, что велели ей правила приличия и этикета. Весна стала танцевать со скрипкой в руках, как и некоторые пары, что принялись кружиться, не стесняясь, под мелодию, которая стала сводить с ума лучше всякого пунша.

Весна закрыла глаза, а музыка так и лилась. Было ощущение, что она с ней слилась. Если так подумать, вторая мелодия больше подходила той, что называлась моей лучшей подругой. Только я знала, какая она авантюристка, только мне она открылась полностью. И когда на губах моих заиграла победная улыбка, мелодия резко оборвалась.

Весна вновь вернулась на своё место и поклонилась. Гости, всё еще прибывающие в лёгком недоумении, поаплодировали, а я так и осталась стоять, ничего не делая. Весна улыбалась, стояла с ровной спиной и держала уверенно скрипку, словно она завершила свою мелодию.