– Ох, какое невыносимое горе,– прямо с порога запричитала она, поднеся к глазам ажурно-кружевной платочек.– Что со мной будет? Какая я бедная и несчастная…

– Я вам сочувствую,– быстро сориентировался следователь. Взял ее под руку, и бережно усадил на стул.

– Алина Гаевна, судя по вашим страданиям, вас с Ломовым связывали теплые чувства,– начал он осторожно, но она перебила:– Зовите меня Алей, так ласково ко мне обращался Стас, так называют меня лучшие подруги.

– Сюзанна Южина среди них?

– Нет, она гордячка, ведет себя, как недотрога. У меня с ней натянутые отношения,– сухо заявила Шервиц.

– Понятно, Аля, она вам перешла дорогу, а вернее Ломов сам положил на нее глаз,– заметил Серебров.

– Он на всех девчонок положил и не только глаз,– сорвалось с ее капризных губ в темно-вишневой помаде.

– Не говорил ли Стас в приватной беседе, что ему кто-то угрожает?

– Нет, он был уверен в своих силах,– повела она носиком.– Мы с ним болтали о поэзии, живописи, театре. Стас мечтал собрать коллекцию ценных картин. Репродукции – это чушь, а вот оригиналы стоят большущих денег. Собирался в Париж, на аукцион. А теперь вот, придется завтра провожать на кладбище. Верно, говорят, что человек предполагает, а Бог располагает. Стаса не уберег, меня сделал соломенной вдовой.

Алина вытерла повлажневшие глаза черным кружевным платочком.

– Такая юная женщина не может быть соломенной вдовой. Рано вам отчаиваться и себя хоронить, впереди целая жизнь.

– Никто не знает, кому и сколько лет отведено на этой грешной земле. В любой момент может жизнь оборваться, лопнуть словно струна,– с грустью ответила женщина.

– Вы с Ломовым были расписаны или состояли в гражданском браке?– спросил он.

– У вас в руках мой паспорт и в нем нет штампа о браке,– резонно заметила Шервиц.

– Я хочу это услышать от вас.

– Официально не расписаны, но полгода живем, как муж и жена. Мечтали о ребеночке, но не успели, хотя… может Господь одарит.

– Жили,– поправил следователь.

– Да жили под одной крышей,– она горестно опустила голову.– Стасик был ласковым и нежным.

– Меня не интересуют ваши интимные подробности. Отвечайте по существу на мои вопросы.

– Я его не торопила с оформлением брака, как и с зачатием ребенка,– пропустила она его замечание.– Сейчас горько сожалею.

– Почему?

– Как почему?– воспрянула Алина духом и упрекнула.– Странно от вас слышать этот вопрос, вы же юрист. Будь я его официальной женой, то по закону была бы прямой наследницей его капитала, недвижимости и банковских счетов. А теперь все это богатство достанется его родственникам. Надо было хоть ребенка от него родить. А так прощай обещанная яхта и отдых на Канарских островах.

– Ваше дело.– табак,– с иронией посочувствовал Серебров.– Сожительнице наследство не полагается. К тому же по приговору, если в суде будет доказано его криминальное происхождение, то может быть конфисковано в пользу государства. К тому же вы у него не единственная сожительница.

– Вы имеете в виду Сюзанну Южину?– встрепенулась она, нервно теребя снятые перчатки.

– Именно.

– Не верьте этой каланче. Она такое наплетет из зависти,– поспешно произнесла Шервиц.– Стас собирался выгнать ее из ресторана, лишить прибыльной работы. Жаль не успел. Сюзанна слишком гордая, независимая, себе на уме. А кто она? Девчонка с улицы к тому же неблагодарная.

– Чем занимался ваш сожитель? Какой у него остался бизнес?– перевел он разговор в другое русло.

– Знаю, что Стас скупал крупные партии товара: спиртные напитки, пиво, сигареты, одежду и радиоаппаратуру. В городе у него сеть магазинов, баров и киосков. Ресторан-казино тоже его.