«Наверно, я не умею общаться с Законом. Да и куда мне!» – подумал Фолок и переступил порог дома Ахеля. На столе лежали совсем засохшие остатки пищи, которые никто уже не стал бы есть и потому не украл. Остался на месте и матрас, который, видимо, побоялись унести. А впрочем, еда ведь тоже не сразу испортилась…

Домик был самый обычный. В матрасе уже завелись насекомые. Теперь его легче было сжечь или выкинуть на туманные поля, чем приводить в порядок. Однако ничего страшного или необычного Фолок в доме не обнаружил. Оставалась самая малость – проверить погреб. Погреб был в каждой избе и выполнял функции холодильника. Люк, ведущий туда, отчётливо просматривался в полу. Он даже не был закрыт на замок.

«Тем лучше для меня», – заметил Фолок и приоткрыл люк. Там было темно. Однако, хотя Фолок и торопился, газовый фонарик он всё же не забыл и зажёг его. Фонарь смог осветить несколько первых ступеней приставной лестницы, ведущей в погреб.

«Я дойду до самого конца, – говорил он про себя, спускаясь по лестнице. – Тем более что конец уже близок».

И правда, лестница скоро кончилась, и Фолок спрыгнул на сырую землю. Фонарь смог выхватить из темноты полки, на которых громоздились банки с соленьями, часть которых уже начала покрывать бело-зелёная плесень. Так как осматривать больше было нечего, Фолок решил взять одну банку как доказательство того, что был в этом доме, и уйти. Он ещё раз окинул подвал взором. Одну стену он так и не разглядел, потому что свет её не достигал.

Фолок сделал шаг к стене, чтобы слабый фонарь смог показать ему, какая рухлядь таится в темноте на этот раз. Но фонарик словно смеялся над ним. Освещая пол и три другие стены, он не хотел освещать четвёртую. Подойдя ещё ближе, Фолок обомлел. Перед ним была вовсе не стена, а проход. И как Ахель мог в одиночку выкопать подобное? Фолок почувствовал лёгкое волнение, но тут же успокоил себя: если копал Ахель, то тоннель не протянется и пары метров. Линва так и не удосужилась рассказать брату о таящихся опасностях.

Но тоннель не кончился ни через два, ни через десять метров. Фолок решил взять волю в кулак и пойти до конца. Тоннель поддерживал стабильный маленький уклон, но так как он был длинный, то уводил далеко под землю. Постепенно становилось светлее: серый свет, исходящий из тоннеля, бросал косые лучи на неровные стены прохода.

– Да что ж тут такое! – прошептал Фолок и подумал: уж не вернуться ли? Он прошёл в тоннеле уже больше километра. Кто бы его ни вырыл, рассуждал он про себя, на это ушла бы уйма времени, которым Ахель не располагал. Да и куда деть гору земли, образовавшейся после такого рытья? Ответов не было. Возвращение Фолок считал позором, провалом и насмешкой над самим собой. Его внутренний кодекс чести запрещал ему разворачиваться. А инстинкт самосохранения – это инстинкт, унаследованный от далёких предков. Так рассуждал Фолок, и пока он рассуждал, тоннель закончился.

Перед Фолоком открылось чудо природы. Он увидел огромный зал с круглым сводом, полностью из земли. От него в стороны ветвились бесчисленные ходы, а в центре находилось большое озеро. Вода в озере светилась серым светом, заполнявшим пространство, а над водой поднималась густая пелена серебристого пара. Фолок подошёл к воде и погрузил в неё руку. Вода оказалась прохладной и мягкой. В центре озера возвышался остров. Как и само озеро, он был идеально круглой формы. На этом острове росло несколько деревьев, и покрыт он был влажным песком. Стояла круглая мраморная беседка, в центре которой находилась плита, похожая на надгробную. Фолок чувствовал, что близок к разгадке. Он был уверен, что все бесчисленные тоннели из этого зала приведут его к другим домам, соединённым дивной и зловещей сетью. Но идти туда было бы очень долго. Кроме того, наибольшую ценность, очевидно, представляла собой плита на острове. Не зря же она находилась точно в центре всего грандиозного подземного комплекса. Да и плыть до неё нужно было всего метров пятьдесят. Для Фолока это были пустяки. К тому же на воде не было течения, а значит, плыть будет ещё легче.