На мои вопли о том, что осуждение хозяина может повредить и мне он отвечал:

– Да кому вы, полуночные менеджеры, нужны? На следствии тоже сидят понимающие люди. Вы же пешки. У нас согласно марксизму-ленинизму сейчас образовался новый класс – прослойка между бедными и богатыми. Это полуночные менеджеры. Вам следует создать свою партию во главе с Прохоровым. У него богатый опыт.

Ситуация с нами была по-прежнему спокойной, я даже начала думать что может быть действительно все образуется. Может быть прав отец, кому мы нужны, менеджеры несчастные. А как это он, хрен старый по части профдеятельности, нас верно определил. В старое доброе время сказали бы – пролетарское чутье.

Электроугли

Алька пригласила меня поехать отдохнуть с детьми к ее матери в Подмосковье. У них там был дом в поселке и Алькина мама жила там одна, отец умер несколько лет назад. Алька была разведена с мужем и воспитывала дочь одна. Муж был мужик нормальный и помогал ей. Почему они расстались, я особенно не вникала. А она на эту тему не любила распространяться.

Степка такому сюрпризу ужасно обрадовался. Я со всеми этими делами не особенно занималась им. С Алькиной дочкой Леночкой, она была на два года старше Степки, они хорошо играли. Мы не раз уже вместе что-нибудь устраивали. Когда Степка узнал, что едем в деревню, да еще на машине, восторгу его не было удержу. Он с воодушевлением начал собирать вещи. Решили взять с собой санки, потому что Степка на лыжах еще не умел кататься.

Утром, в 10 часов, Алька подъехала к нашему дому. Мы погрузили наше имущество в багажник и поехали. Алька хорошо водит машину, она уже несколько лет за рулем. Кстати они с Макаровским на этой почве и сошлись, так сказать, интересами, он тоже большой автолюбитель.

– Что-нибудь есть от Макаровского? – спросила я.

– Все по-прежнему. В суде все это сразу не решается. Адвокаты твердят, что все это незаконно. Но я им особенно не доверяю. Они то же самое твердили и твердят по поводу хозяина. Но хозяин уже сидит больше года, несмотря на их ходатайства и заявления. Твердят, что дело политическое, мол хозяина судят за то, что поссорился с властью. Но ведь с акциями действительно шельмовали, я сама это видела. Ну а неуплата налогов, мы же с тобой знаем, что это делается всеми. Мы с тобой сколько раз переводили деньги на обналичку. Десятки, если не сотни. Конечно, все по договорам, все формально правильно, но когда захотели поглубже копнуть, тут все и поплыло.

– Тебя послушаешь, так действительно пора сушить сухари. Но я слышала, что все так работают. И работали.

– Ну, наверное, решили наводить порядок. И начали с самых богатых. Заметь, мы с тобой, как только хозяина взяли, средства на обналичку по наглому не посылаем.

– Ну не хватало еще сейчас рисковать.

– Но ведь кто-то продолжает это делать.

По дороге заехали в «Метро». Карточки от фирм у нас были с собой. Все дешевле. Ребята, конечно, увязались за нами. Они там бегали между рядами как бесенята. Пришлось на них покрикивать то мне, то Альке. Но на мои замечания Степка на минуту притих, а потом опять будто и не слышал, а вот Леночка после замечаний Альки стала как шелковая.

– Крепко ты ее в узде держишь, – заметила я.

– А с этими зверьками иначе нельзя, – серьезно так заметила Алька.

Нет, все-таки молодец она. Умеет себя поставить как нужно. И на работе. И с детьми. А я совсем другая. Может быть поэтому мы и подружились.

Мы купили продуктов, кое-что из вещей по мелочи, и пожалуйста, двух тысяч как не бывало. Ребятам купили хрустящую картошку и жвачку. Я просила Леночку присматривать за Степкой, поскольку она старше его и та с гордостью и по-моему с удовольствием делала ему различные указания. И важно, ну почти как Алька, объясняла, что это магазин не простой, а потому что наши родители руководят фирмами. Здесь покупателя с улицы не пустят. Здесь по специальным пропускам. А пропуск даже с фотографией. В простых магазинах того, что здесь нет. К тому же здесь очень высокое качество товара, – важно заявила она. Ну Алька, да и только.