– А-а, Настя Нагаева! Ну проходи. Кофе?

Когда Аринка привела меня к нему знакомиться, мы тоже пили кофе. Это было, когда она начала посвящать меня в свои планы.

На большой перемене, между второй и третьей парой, мы, выйдя из аудитории, спускались по лестнице. Я думала, что мы идем вниз в буфет или в столовую, как обычно, однако на втором этаже Аринка меня затормозила.

– Сегодня мы приглашены на кофе-брейк в более интересное место.

Она потащила меня по этажу мимо кабинетов кафедр и бухгалтерии.

– Тебе в деканат, что ли, надо?

– Да, и тебе тоже.

– Зачем?

– Хочу тебя кое с кем познакомить.

– Кого я, по-твоему, не знаю в деканате?

Я начала психовать, потому что, во-первых, собиралась перекусить на перемене, а во-вторых, ненавидела эту манеру Аринки – хихикать и, ничего не объясняя, куда-то меня тянуть. Подобные эскапады не всегда были такими уж интересными, как Аринка пыталась обставить: мы то выискивали Макса, то курили в туалете старого корпуса, то изучали расписание старших курсов, потому что Аринке, видите ли, захотелось попасться на глаза очередному симпатичному старшекурснику.

Приемная пустовала – у секретарши был обеденный перерыв. Аринка направилась к левой двери и коротко и громко постучала.

– Что за игривый перестук, – проворчала я, подумав, что Аринке в искусстве флирта равных нет – она даже в дверь стучится кокетливо.

Мы вошли, Аринка захихикала и протянула:

– Здра-а-асьте! Можно?

Знаю я эту улыбочку диснеевской принцессы.

– А-а-а, вот и Ариночка! Проходите.

Мазитов, чуть помедлив, поднял-таки свою пятую точку и вышел из-за стола.

– Будете кофе, девочки?

Девочки уселись за длинный стол, располагавшийся перед столом Амирыча, он щелкнул кнопкой электрического чайника, и пока вода грелась, они с Аринкой разговаривали обо всякой ерунде. Я помалкивала, сидела на краешке стула и чувствовала себя крайне неуютно.

Мазитов расспрашивал об учебе, о преподах, Аринка отвечала и не стеснялась в выражениях, давая учителям ироничные и порой даже грубые характеристики. Мазитов довольно смеялся. Когда закипел чайник, он сделал нам по кружке растворимого кофе, бросил в него рафинад, пальцами выудив куски из замызганной сахарницы. Я к своему кофе не притронулась. Заметив это, он обратился ко мне:

– Не стесняйся, кукла, кофе у меня хороший, дорогой!

Сто пятьдесят рублей? Хороший кофе растворимым не бывает. Для приличия пришлось сделать маленький глоток, я сразу ощутила, как пыль мексиканских дорог осела у меня во рту.

– А куклу, кстати, зовут Настей! – встряла Аринка. – И она моя лучшая подруга!

Произнесено это было таким авторитетным тоном, словно Аринка хотела дать понять, какой вес я имею в этом мире. Здравствуйте, я кукла – лучшая подруга Арины Авзаловой.

К слову, я не в восторге от этой характеристики – кукла. Почему-то уже несколько человек с курса, в том числе и Аринка, так меня называют. Когда я спросила, с какой стати, то Аринка ответила, что я лупоглазая и волосы у меня блестящие и плотные, словно я в парике. Тут же последовал вопрос, каким шампунем я пользуюсь. Волосы всегда были предметом моей гордости и Аринкиной зависти. Я обычно просто называла марку средств, что стояли у меня в ванной, не вдаваясь в детали, что в мои волосы вбухана половина стоимости «однушки» в Арслане. Два года регулярного биоламинирования и кератинового восстановления – вот и весь секрет. Скоро, впрочем, волосы потускнеют, начнут пушиться от влажного воздуха, а от постоянной сушки феном мне обеспечены секущиеся концы.

– Так что, Ринат Амирович, если вдруг меня не будет, можете смело обращаться к ней! – торжественно закончила Аринка. Мазитов смотрел на меня с любопытством. Пытаясь скрыться от его взгляда, я сделала еще один глоток черной бурды.