Она ходила на свидание. На опасное и интересное свидание. Разумеется, не с Максом, потому это и было опасным. Но если Аринка видела цель, то мчалась на нее, как бык на красную тряпку. Она всегда смеялась над этим сравнением. «Я же Телец по гороскопу! Лучше сказать – телочка».

Подхожу к аудитории и понимаю, что зачет или еще не начался, или уже закончен – в коридоре слышна болтовня моей группы. С порога меня встречают приветственные возгласы. Я едва сдерживаюсь, чтоб не поморщиться.

– Зачета еще не было? – с надеждой спрашиваю я. Что бы ни происходило, но вылететь из института не очень хочется. Потому что один фиг придется сюда же и восстанавливаться.

– Был!

Марька и ее подружки загалдели одновременно, сверкая выпученными глазами.

– Всем автоматом!

– Из-за Авзаловой!

– Сказала, мол, вам и так нелегко, ребятки!

– И тебе тоже поставила.

Марька тщетно пытается всех успокоить и орет громче остальных. Я сажусь на пустую парту позади них. На соседнем ряду немногочисленные мальчишки нашей группы играют в карты.

– Насть! – Чуркиной наконец удалось всех перекричать. – Тебя Мазитов вызывал. Секретарша просила передать, чтоб ты шла к нему в кабинет, как только появишься.

Ну началось.

Мазитов Ринат Амирович, замдекана по воспитательной части.

Первый в Аринкином списке.

Перед глазами всплывает блокнот в черной обложке, перетянутый резинкой. И имена на страницах, написанные Аринкиной рукой.

– У нас еще есть пары?

– Лекция по статистике, и все, – отвечает Марька. – Ты слышала, что я сказала? Иди к Мазитову.

Или Мазитов придет за тобой.

Я невольно хмыкаю, поднимаюсь и иду к выходу.

С Мазитовым Аринка познакомила меня в начале октября. Мы с ней тогда уже, что называется, в десны лобызались и ходили как приклеенные. Она все больше узнавала о моем горьком прошлом, а я все глубже погружалась в ее тайны. Мазитов был одной из них.

Деканат, как и вся административная часть института, находится на втором этаже. Я не очень тороплюсь, спускаясь по лестнице. Пусть до звонка останется как можно меньше времени, чтоб у меня был повод сбежать.

В просторной приемной деканата посередине стоит стол секретарши, направо и налево – две массивные двери, напротив друг друга: за одной сидит декан нашего факультета, за второй – его замы. Их два: по воспитательной части и по учебно-методической. Но второй зам в основном обитает в своей учебной аудитории, так что просторный кабинет остался полностью в распоряжении Мазитова.

Вяло объясняю секретарше, по какому поводу явилась. Она кивает в сторону левой двери и снова погружается в монитор компьютера. Выжидаю паузу после короткого стука и захожу.

Ринат Амирович сидит за столом и не торопится обращать на меня внимание. Меня всегда бесила эта гиперважность в его манерах. Наверное, это характерная черта всех молодых преподов.

Его считают приятным на внешность. Это я не так давно узнала. На мой вкус – излишне слащав, да и черты лица ярко национальны – круглая голова, широкие скулы, раскосые глаза, которые придают выражение извечной усмешки, пухлые губы. Бабуля, будь она жива и повстречай его, назвала бы брыластым. Но девчонки на курсе хихикали и шутили на его счет, бойко вели с ним диалог, когда он заходил с каким-нибудь объявлением. Он не стеснялся, было видно, что ему не в новинку купаться во внимании юных студенток. Но я на дух не перевариваю подобных липких типов. Аринка тоже, но она уверяла меня, что «Амирыч», при всем своем раздутом самомнении и повадках кота, добрый и отзывчивый. Убедиться в этом мне пока не пришлось.

Наконец он поднимает на меня взгляд, тепло улыбается, но я вижу только хитрую ухмылку, к тому же успеваю заметить, как глаза его скользнули по моей груди, обтянутой черной водолазкой.