Полюшка заулыбалась, глядя куда-то в сторону.
– Как мне хорошо, матушка! Я наверное выздоравливаю. Ой, куда же ты?
Полюшка быстро встала и подошла к окну. На ясном небе во всю светило солнышко. Евдокия Семеновна поспешно подбежала к дочери, вот уже несколько месяцев от слабости самостоятельно не встававшей с постели, и, опустившись на колени, обняла ее за талию.
– Что с тобой, Полюшка? – мать потрогала лоб дочки – температура спала и горячечный румянец исчез.
– Мне стало так легко, матушка. Я, кажется, больше не болею. Христос Воскресе!
– Во истину Воскресе, Полюшка!
Иван Сергеевич подошел к дочери, не в силах сдержать слез.
– Папенька, мне уже лучше. Благодарю тебя за все, папенька.
– Ах ты моя любезная, – Иван Сергеевич горячо обнял Полюшку.– Солнышко ты наше ненаглядное.
– Чудо-то какое, слава Тебе Господи! – воскликнула Дарья Ивановна, глядя на них. – Дороже любого сокровища это чудо! В канун такого большого праздника!
И все жители деревни Залесье и Преображенского села встречали радостно Пасху Господню раннюю…
А. К. Саврасов «Хоровод в селе». 1873—1874
Глава 3. Христианская кончина
«Бабушка» фото из Wikimedia Commons
Прошло три года со дня описываемых событий. Полюшка подросла, окрепла, ей исполнилось 10 лет. Уже не было такой работы в доме по хозяйству, в огороде, в поле и на покосе, которою бы мать с ней не разделяла. Только Дарья Ивановна с каждым годом становилась все слабее и слабее.
«Такая уж доля нам, старикам, слабеть, да умирать, а вам, молодым, расти и крепнуть и жить дальше. Да будет на все воля Божия! – так иной раз говаривала она Поле. – Жизнь души земной жизнью не кончается. После смерти душа со всеми своими мыслями, чувствами, словами и делами будет жить в вечности. И на что способна – то и получит. Забывала душа Бога, отрекалась от Него словами и делами – будет жить без Бога в вечности. А какая в вечности без Бога жизнь ясно: в великой тесноте и скорби. Только Господь дает истинную радость и жизнь настоящую. Богоотступник же диавол радости и жизни дать не может, он – человеконенавистник и человекоубийца из покон веков. Один Господь, наш Праведный Судия, любит человека и милует больше, чем кто-либо на свете.»
Дни проходили за днями, наступала осень. Дарья Ивановна сделалась совсем плоха. Все больше и больше она не сходила с печи, полушепотом читая наизусть псалтирь и молитвы. Жалоб от нее сильных не было, разве только скажет иногда: «Что-то мне нынче не здоровится, простите меня, сердешные, плохая я вам помощница.» Но никто на нее не сердился. Иван Сергеевич и Евдокия Семеновна сами о ней как могли заботились: поили, кормили, вовремя топили печку, поддерживали. А Поля – та души в Дарье Ивановне не чаяла. Заберется в свободное от работы время на печку (чаще всего – вечером) и просит: «Бабушка, расскажи сказку.» И Дарья Ивановна ей рассказывала. А сказок она много знала, как большинство других крестьянок ее возраста. И многому от них можно было научиться неграмотной девочке, которая и книг-то особо не видела и читать не умела. Но по памяти очень многое запоминала.
Бывало, уйдет отец с матерью в поле вместе со своей родней трудиться. А Полюшка когда с ними пойдет, а когда по домашним делам хлопочет: воды принесет, скотину покормит, корову подоит, в избе приберет, обед приготовит, да в печь томиться поставит. Выдастся у нее свободное времечко – ей бы с подружками во дворе побегать, а она все к Дарье Ивановне льнет: " Расскажи мне что-нибудь, бабушка.»
Помимо сказок Дарья Ивановна ей еще про свою жизнь рассказывала. Про счастье семейное и про утрату горькую. Лишилась она сначала двух младших братьев, потом родителей, а затем и других двух самых больших в ее жизни радостей: дорогого мужа и любимого сына. И одна осталась.