Уже в ранних работах Студенский приходил к мысли, что размер сельскохозяйственного предприятия имеет значение для его эффективности и что крупное хозяйство, при прочих равных, эффективнее мелкого. «Оптимум производительности принадлежит сравнительно более крупным хозяйствам», – писал он еще в «Очерках по теории крестьянского хозяйства»[125]. В крупных хозяйствах не только вырабатывается прожиточный минимум, но совершается накопление. Кроме того, «более мелкие хозяйства оказываются всегда относительно перегруженными основным капиталом, и потому себестоимость единицы продукта в них неизбежно выше»[126].

Последний тезис он позднее концептуализировал в теории псевдоинтенсивности, написав специальную брошюру «Интенсивность и псевдоинтенсивность в крестьянском сельском хозяйстве» (1927). В ней доказывалось, что мелкие хозяйства не являются более интенсивными, чем крупные, как это может показаться на первый взгляд при статистическом анализе. Они лишь вынуждены нести на себе «тяжесть непроизводительных издержек», что создает эффект псевдоинтенсивности. Особенно заметным этот эффект становится в условиях чересполосицы и вообще отсутствия правильного землеустройства: «„Накладные“ расходы неземлеустроенных хозяйств создают впечатление повышенной интенсивности земледелия»[127]. Напротив, больший размер хозяйства дает экономию издержек, а также возможность применения машин и большую обеспеченность средствами производства.

Эмпирические наблюдения над пензенскими бюджетами снова подтверждали, что соотношение дохода к издержкам в крупных хозяйствах более благоприятное[128]. В книге об американском сельском хозяйстве данный тезис был уже одним из ключевых: «Более крупное производство дает возможность не только полнее использовать труд, но также несравненно полнее использовать все капитальные вложения и рациональнее поставить всё производство, в результате чего рентабельность более крупного производства обычно выше»[129].

Свое окончательное завершение идея преимуществ крупного земледелия нашла в работах 1928–1929 гг., написанных по итогам поездки Студенского в Германию. Там ему предоставили возможность обследовать (отчасти лично, отчасти анкетным способом) 31 передовое крупное хозяйство в разных частях страны. Прежде всего, Студенский укрепился во мнении, что размер хозяйства надо определять не земельной площадью, а количеством вложенного капитала[130]. (Надо заметить, что это методологическое положение в российской литературе в свое время отстаивал Скворцов, а позднее постоянно повторял Ленин.) Сам Студенский теперь открыто солидаризировался с Марксом, Каутским и Лениным в оценке крупного производства и совершенно отрицал какие-либо особенности сельского хозяйства в плане концентрации капитала. «Капитализм взял на себя в сельском хозяйстве ту же роль, что и в промышленности»[131], – заявил он. Следовательно, споря с народниками, «Ленин не ошибался»[132].

Наш автор был, очевидно, поражен и покорен высоким техническим уровнем увиденных им германских поместий. Двигателем экономического развития ему теперь однозначно представлялся технический прогресс: «Преимущество крупного производства есть функция технического прогресса, возрастающая вместе со своим аргументом. Теория, стоящая за крупное производство, верна не только и не столько для прошлого, сколько, главным образом, для будущего»