– Ого, вы так далеко выходили за пределы столицы? – поразился Алоизас словам Кейрана.

– Да, помотало меня по миру, хоть это и было давно. – Кейран потеснился, чтобы Йель уселся рядом с ним.

– Я думал, Старейшины только в Ордене сидят.

– Это эти старые маразматики сидят, а потом не могут даже элементарного беса прихлопнуть, – заворчал Монтгомери. – Я же предпочитаю не терять своих навыков.

– Последние годы вы засели в своей берлоге, – вклинился в диалог Грей. Кейран наградил его возмущенно-презрительным взглядом, и Грей вернул ему его. – Что?

– Все-то ты припомнишь.

– Конечно. Можете считать меня злопамятным.

– Это все равно другое. С развитием технологий Мастеров стало меньше, к власти в Ордене пришли несколько отбитые на голову, и мириться с их нововведениями я не хотел. Отсюда не было и желания работать. Прежние Мастера не для того спины надрывали, чтобы их вклад так обесценивали.

– А что за нововведения? – любопытно заморгал Алоизас.

– Раньше все были на равных, а потом богатенькие ушлепки просили родителей золотить ручку преподавателям и Старейшинам, чтобы их не отправляли на сложные задания. – Кейран фыркнул, скрестил руки на груди и уставился в окно. По его плечу скатилась шелковистая прядь волос, выбившаяся из прически. – А те только и рады были заплатить за безопасность детишек. Да вот только нормальные ребята в итоге горбатились и погибали. А когда я выступил против, на меня ополчился весь Совет. Вот и вся история.

– У нас была похожая ситуация, – кисло улыбнулся Алоизас. – Я думал, что в Равталии с этим строже.

– Мне кажется, с Равталии все и началось.

Грей краем глаза следил за мужчинами и слушал их диалог. До него доходили слухи и раньше, к тому же именно в самый разгар коррупции Ордена он попал сам, но о том, какое к этому отношение имел Кейран, не знал. Большинство не хотело об этом говорить, а друзей, с которыми это можно было бы обсудить, у Грея не было. Он знал только, что Старейшины плевались от одного упоминания Монтгомери, а тот в ответ бранился на них и не сдерживал крепких выражений.

– В Ордене не должно быть места делению на богатых и бедных, – сказал Алоизас.

– Вот и я про то же. Это отвратительно, что ребята с золотой ложкой в заднице максимум выгоняют охапку бесов за шкибот из чужого сада, а простых Мастеров Грехи разрывают на куски, – прорычал Кейран.

Грейден напрягся, скосил взгляд на Фергуса – тот плотоядно скалился.

– Я бы хотел сказать, что не трогал Мастеров и пальцем, но это будет ложь, а я честный Грех. – Он театрально и изящно приложил ладонь к груди, к объемному лимонного цвета жабо с кружевом.

– По тебе и видно, – мрачно припечатал Кейран.

– Не имею желания перед вами оправдываться.

– Тогда мое отношение к тебе не изменится.

– Не скажу, что меня это волнует.

– Хватит. – Грей легонько стукнул тростью по полу, затем слегка пихнул ей Фергуса по голени. – Перестань его провоцировать.

Кейран самодовольно улыбнулся, поправляя круглые очки, но Грейден перевел мрачный взгляд на него и слегка приподнял бровь:

– Вас это тоже касается.

Кейран изумленно распахнул глаза. Он смотрел на Грея, сидящего напротив него, и в его взгляде открыто читалось непонимание и осознание. Казалось, только сейчас до него начало доходить, что Грейден уже не тот тихий угловатый подросток, просивший взять его в ученики, а взрослый мужчина. Настоящий опытный Мастер.

Фергус едва не выпятил грудь от самодовольства.

– Ох, смотрите! – внезапно воскликнула Мейбл, и все перевели взгляды в окно.

Они проезжали мимо поросших травой и молодыми деревьями руин, в которых угадывалось какое-то небольшое поселение. Небо потемнело под стать пейзажу, солнце скрылось за облаками, бросая тени на пустынные улицы, усыпанные обломками черепицы и кирпича. За обваленными стенами возвышалась статуя Божества с обломанными руками.