– Предчувствие тебя не обмануло, Святослав, – провозгласил он

– В чём дело? – не понимал Садко.

– Этот разбойник – укрут, как и все прочие, видимо.

– Что это значит, волкодлак, я не понимаю?

– Укрут – это ученик упыря, его раб, – пояснил Радогость, – но сам он упырём не является. И всё же он уже загубил себя, потому что связался с кровососами. Они учат его своим хитростям, чтобы использовать против людей. Когда его сочтут достойным, то сделают упырём. Упыря, управляющего укрутом, называют посвящённым, укрут – это ещё не посвящённый. Посвящённый не выходит на охоту, он приказывает укруту, и тот проникает в село как обычный человек, а затем приносит своему хозяину животное, человека, ребёнка, кого угодно. И упырь выпивает кровь жертвы.

– Но теперь же разбойники мертвы? – будто бы спрашивал Садко.

– Это вряд ли. Если вы, конечно, не отрубили им всем головы. Ночью упыри покусают их, и многие из укрутов сами станут упырями. У славен принято сжигать трупы. Это хороший обычай, верное средство избавить покойного от страшной участи упыря. Но вы ведь не сделали этого? Вы оставили тела лежать там, где они были убиты, вы возрадовались своей победе и забыли про осторожность. А меж тем, вы оказали разбойникам услугу.

– Это какую же?

– Они должны были ещё заслужить право стать упырями. Теперь же их и так сделают посвящёнными. Они проснуться жаждущими крови и мести, и ту и другую жажду они захотят утолить здесь, на вашей земле.

– Упыри же не нападают на города, – засомневался Святослав, вспоминая, чему его учил наставник.

– Опытные упыри не падают. Но эти слабы и глупы, это их первая ночь в новой шкуре, им нужно найти много крови, чтобы всем окончательно обратиться в упырей. И найти эту кровь они смогут только здесь.

– Так в чём проблема? – выступил вперёд Василий, – вернёмся в лес и сожжём все тела.

– Слишком поздно, – остановил его Святослав, – солнце скоро зайдёт, и упыри повылезают из своих нор. Если даже мы перебьём их, многих из нас они покусают.

– И что же нам делать? – встревожилась Глафира, лицо которой теперь выражало неподдельный страх.

– Вам ничего не нужно делать, – отвечал ей Радогость, – охота на упырей – это дело оборотней. Пришло время, Святослав, сегодня ты встретишься с упырями. Но будь осторожен, иначе это может стать и твоей последней встречей с ними.

– Мы вас не оставим, – настаивал Василий, – мы вместе с вами будем защищать город.

– Как угодно. Но учти, если тебя покусают, я лично отрублю тебе голову.

Василий и Радогость обменялись недобрыми взглядами. Воины стали готовиться к тяжёлой ночи. Садко делал новые стрелы. Костя перевязывал свою рану. Солнце стремительно приближалось к горизонту, пока, наконец, не исчезло за его линией окончательно

– Пора, – молвил Радогость.

И весь отряд двинулся к окраинам Новгорода. Радогость на глазах у всех принял образ зверя. Но это было не полное обращение, а такое, на которое были способны только опытные оборотни. Он как бы застыл в состоянии между человеком и зверем, был довольно крупным волком, стоящим на двух ногах, как человек. Святослав же превратился в пушистого серого волка. Люди меж тем попрятались в свои убежища. Оборотни были существа непредсказуемые, и, как не силён был Василий Буслаев, против оборотней ни его сила, ни его палица скорее всего не помогли бы. Довольно долго пришлось просидеть в засаде, пока в кромешной тьме не послышались шорохи, которые сменились звериным рыком. Здесь, на подступах к городу, друг с другом сражались звери, рвали друг друга на части. Люди с горящими факелами выскочили на улицу. Радогость уже вырвал сердце двоим упырям, но врагов вокруг было слишком много. Садко выпустил несколько стрел, угодивших в цель. Костя сунул какой-то клыкастой человекоподобной твари в пасть горящий факел. Вольги уже нигде не было. Василий с размаху палицей уложил двух упырей, и тут увидел на земле раненного волка, истекающего кровью. Ещё немного, и упыри разорвали бы его. Василий поднял его на руки. Волк ещё дышал, но не мог больше сражаться.