Народ часто считает порчу нечистым духом, посланным в человека. Очень распространено представление о порче как о животном, родившемся в человеке.

Знахарки дают человеку рвотные средства, таким образом якобы извлекают порчу наружу…

Извлеченную порчу надо сжечь» (Никитина, с. 194–195).

Ничего не могу сказать о порче в этнографическом смысле. Может быть, все это и действительно возможно, но при мне ни разу ничего подобного не делали. Но зато мне не только объясняли, но даже учили, как убирать порчу, которая на деле оказывается нечистотой сознания, но выглядит со стороны в точности, как эти описания.

Причем старик, который меня учил, сначала вволю поиздевался, рассказывая подобные же ужасы. Я уж даже начал побаиваться, как бы он не сделал какой порчи мне. Но потом он засмеялся и сказал: «Слышали звон, да не знают, где он». И принялся рассказывать заново.

Мне придется восстанавливать его рассказ, потому что я его не записывал. Но суть я усвоил точно. Тем более, что все это повторяли и другие мазыки.

Чтобы начать рассказ, я выделю главное из этнографических описаний. Мне очень важно, чтобы вы увидели – в том, что я беру основой мазыкского кресения, нет ничего, что бы отличалось от общенародных русских взглядов на порчу:

Порча проявляется разными болезнями. Болезни эти выявляются внезапно и вызываются либо присутствием какого-то человека, либо упоминанием чего-то, либо просто голосом, очевидно, узнаваемым по звучанию. При этом порча рассказывает себя, явно меняя голос больного, и если уметь ее расспрашивать, назовет имя своего «отца» или «матери» и расскажет все обстоятельства своего зарождения.

Она есть нечистый или злой дух, вошедший в человека. Чтобы от нее освободиться, порчу надо сжечь.

Вот полное описание того явления, которое мы будем изучать, и способ ее лечения. Ничего, что бы не укладывалось в это описание, в Кресении нет.

Мазыки убирали порчи Кресением. В широком смысле кресение – это все очищение сознания. В узком – то самое сжигание порчи, о котором говорилось в предыдущей главе.

Порчу надо сжечь. Но это легко сделать, если она вещь или существо.

А что делать, если она – образ сознания? Или дух? Человеку естественнонаучному даже трудно себе представить, как можно говорить о сжигании каких-то явлений сознания, тем более духов, которых не бывает.

Но мы уже поняли, что народ видел сознание гораздо более вещественным, чем мы. И гораздо более доступным для воздействия. При этом, если сознание может повторить все, что угодно, если оно может сделать слепок со всего, что воспринимает, значит, оно наилучший материал для творения самых неожиданных, порой даже невозможных вещей. Даже то, что мы часто называем невообразимым, на самом деле легко творится из сознания и как раз воображением.

Эту мысль я хочу повторить, чтобы она стала действительно понятна: из сознания можно сделать все, что только встречается в мире, и что можно вообразить. Это легчайшее и доступнейшее вещество творения. Поэтому, если где-то и возможна школа обучения божественности, то именно там, где можно творить из сознания.

Думаю, одного этого достаточно, чтобы понять: из сознания можно сделать все, с помощью чего можно воздействовать на то, что уже имеется в сознании. И если в наше сознание вносится порча, мы можем создать огонь, на котором ее можно сжечь.

Но этот огонь не должен быть просто придуманным. Способность воображения гораздо богаче, чем мы о ней думаем. Мы просто не умеем ей пользоваться. Огонь должен быть настоящим и по-настоящему жгущим. А если допустить, что наша задача, когда мы воплощаемся в этом мире, – нести сюда свое сознание, тем самым одухотворяя все более плотные вещественные миры, то и работа с волшебными средствами должна вестись исходя из этого.