– Мы этот вопрос обдумаем… А, что сказать парню? Ты не беспокойся, мы с ним сами переговорим. Парень он понятливый, и быстро сообразит, что ему в этой жизни выгодней.

Он всегда говорил мы, когда хотел придать значимость их беседе.

Впервые, после этого разговора, она задумалась в правильности выбранного пути. Но мучения ее были недолгими. Немного поразмыслив в ночной тишине своей спальни, Светлана все сомнения расставила по своим местам. Да, она Альберту и его организации нужна для достижения определенной цели. Ведь не из-за любви к ее голубым глазам он как куратор вел ее по жизни. И все, что он ей скажет, она будет выполнять. Другой альтернативы у нее нет. В данном случае она попала в бурный поток жизни и сопротивляться ему бессмысленно. Ей не хотелось страдать, мучиться размышлениями о долге перед Отчизной, государством, воспитавшем и вскормившем ее, перед своим народом. Она с этими комплексами справлялась легко. Картинки глумления над ней братьев Хачатрян память мгновенно восстанавливала перед глазами, вместе со щемящей болью в груди картинки преображались в равнодушие следователя, подлость классной руководительницы, в злорадство окружавших ее людей, многих из которых она считала своими друзьями. А что она собственно делала неправильно? Наверное, нужно было поступить иначе: утереть слезы и ждать еще одного изнасилования? Извините! Не на ту напали… А Сережка?.. Как быстро он отступился от нее. Будто между ними ничего и не было. Не было радостных встреч и долгих расставаний, не было душевного тепла и понимания, не было сладких минут юношеского счастья, которые долгие годы память будет хранить в ее груди, как реликвию. Может быть, все в ее жизни сложилось бы иначе, если бы в тот момент, он протянул ей свою крепкую, мужественную руку. Но, к сожалению, этого не произошло…

Светлана прибрала в ванной, прошла на кухню, поставила чайник на плиту, чтобы приготовить кофе, и посмотрела на часы. У нее уже совсем не оставалось времени. Обеденный перерыв подходил к концу, а ей еще предстояло, как минимум, одеться и преодолеть путь от дома до проходной.

– Да плевать! Будь, что будет.

Светлана отмахнулась от желания быть примерной и дисциплинированной. Добавила в чайник воды, поставила рядом с чайником на малый огонь кастрюлю со щами и решила еще немного полежать на диване.

Поначалу она не хотела опаздывать на работу. Совсем ведь ни к чему испытывать судьбу и нервы начальства. Замечательное, солнечное утро было продуктивным и приятным. Все складывалось, как по задуманному сценарию. Перед обеденным перерывом она еще успела забежать в отдел снабжения. Убедилась, что все в порядке, материалы, необходимые сектору для производства, были получены и лежали на складе. Скорректировала действия по доставке их в отдел. Теперь оставалось вовремя появиться на работе и преподать это в лучшем виде как плодотворную и скрупулезную работу на общее благо.

Но как быстро на ясное небо ее безмятежных чувств набежала тучка, и по груди пробежал холодок, сковывая морозом сердце, хотя ничего сверхординарного не произошло, даже более того все было прогнозируемо. Этот звонок она ждала, ждала в определенный час, и была уверена, что он состоится. Ей тем самым сообщали время и место предстоящей встречи, от которой отказаться уже было невозможно.

Последние произнесенные в трубку цифры телефонного номера обозначали пароль. Один – место на лавочке возле университета, семь – семь часов вечера. И будьте любезны, не опаздывать. Кроме праздной беседы, от нее исподволь будут требовать результаты работы. Работы, за которую в строгом полувоенном государстве по головке не погладят.