Анну Сергеевну ошибка природы начала по-настоящему мучить. Она с этим фактом просто не могла согласиться. В душе она была молодой и жизнерадостной. Неужели запись в красной книжечке точнее определяет ее истинный возраст?

Чтобы убрать вопиющую несправедливость Анна Сергеевна при заполнении многочисленных необязательных анкет с легкостью сбрасывала со своего официального возраста лет этак пяток. И очень радовалась, когда это оставалось не замеченным. Иногда ее даже посещали мысли: с помощью старой перьевой ручки и капельки туши исправить в паспорте цифру три на восемь, тем самым, решив для себя волновавшие проблемы. Никто, конечно бы этого не заметил, но Анна Сергеевна была человеком грамотным, чтила законы и, естественно, на такой ответственный шаг решиться не могла. Ведь в таком случае, придется жить и думать, что к твоему номинальному возрасту могут еще прибавить лет пять тюремного заключения.

Другое дело никому не нужные анкеты. Анна Сергеевна вообще противилась их заполнению. Укажите адрес, семейное положение, социальное происхождение, возраст, специальность, национальность, количество детей. Как говаривал ее муж Марат Иосифович, это выписка для вора домушника. По таким данным остальные детали легко ими просчитывались. По его наущению, Анна Сергеевна не раз ставила в таких анкетах измененными не только год своего рождения, но и ответы на другие неумные вопросы.

Вся эта бумажная рутина писалась и пропадала. И никто никогда ею не пользовался, и не обращал внимания, если бы не дотошность молодых сотрудниц, которым рыться в чужом постельном белье доставляло наслаждение. Маленькое несоответствие количества лет брызнуло бальзамом на их сердца.

– Вы, что же Анна Сергеевна дочку в пятнадцать лет родили? – задала, после часового допроса, последний самый обескураживающий вопрос председатель женского следственного комитета сероглазая полячка Галя Матвеева, которая свой бальзаковский возраст воспринимала стоически.

В пролете, объединяющем два сектора, наступила минута молчания. Коллеги, затаив дыхание, ждали ответа от женщины, от матери, от благовидной дамы, который должен был вскрыть нелицеприятную ложь.

Лицо у Анны Сергеевны покрылось не только испариной, но и красными водянистыми пятнами, она не могла понять, как это молодым девчонкам удалось втянуть ее в совсем не нужный для нее спор. И чтобы раз и навсегда прекратить ненужные дебаты Анна Сергеевна отмахнулась:

– Да идите вы все… Это вообще не моя дочь…

Все единодушно выдохнули. Люди, мучимые догадками, после такого ответа тревожить даму более не смели.

Анна Сергеевна углубилась в изучение подвернувшегося ей под руку технического задания. Девчонки, усевшись в кружок, продолжали перешептывание. Так, что Мирков, заглянув в комнату, нашел обстановку соответствующей трудовой дисциплине.

Женская импульсивность всегда ставила Владимира Алексеевича в тупик. От женской логики, от поставленных вопросов, от поступков всегда веяло душевными порывами. Чаплыгин исподволь задавался вопросом: почему? И объяснение для себя находил, не в современных справочниках, не в марксистско-ленинских работах, а в библейских притчах.

Ну, вот создал Бог женщину из ребра мужчины. Ребро, как его ни крути, с изгибом на вершине. Вот тебе и все объяснение. У всех женщин либо в голове изгиб, либо еще в каком месте. Но аномалия присутствует в обязательном порядке. Он и у своей Людмилы Ивановны подобные явления замечал. Она у него и умница, и душевный человек, а вот что от нее можно ожидать в следующую минуту, для него всегда оставалось загадкой.