– Закрой рот, смерд. Ты будешь разевать свою пасть только когда я разрешу – приказным голосом произнёс Маршал, после чего обратился к детям:

– Что же, бегите домой. Но чтобы больше никаких разведок.

– Есть!!! – дружно хором ответили мальчики и убежали долой.

Маршал подошёл к двери и трижды постучал:

– Откройте! Это королевская стража.

Дверь отрылась с сильным и затяжным скрипом, терзающим людской слух.

– Маршал Октавиан? – с удивлением сказал Анатас. – Чем обязан такой честью?

– Мне приказано обыскать этот дом.

– Что-то произошло?

– Я не обязан растолковывать причину обыска. Пропусти! – повышенным тоном Маршал принудил хозяина расступиться и пропустить королевскую стражу в свою хижину.

На лице Анатаса вырисовывалось явное волнение. Его разноцветные зрачки опустились вниз, брови нахмурились, а губы слегка задрожали, словно он скрывает что-то, чего никто не должен видеть.

Костёр был потушен, оба занавеса задёрнуты. Грязь и пыль всё также на своих местах, чего нельзя было сказать о насекомых и грызунах, которые будто надрессированные, впервые за долгое время спрятались по углам и щелям.

Пройдя во внутрь с пятью стражниками, Маршал отдал приказ:

– Обыскать здесь всё.

Отдёрнув левый занавес, на ноги стражнику свалилось ведро. После звонкого грохота Маршал подошёл к полке, на которой стояло ведро, посмотрел недовольным взглядом на стражника, а затем его внимание привлекла метла:

– Зачем такому смерду как ты, нужна метла? Ведь явно не для уборки. А тряпки? Что же ты с ними делаешь, если в твоём доме пыль старше, чем стены этого замка?

– Понимаете ли, Маршал, у меня уже не то здоровье. Мне тяжело наклоняться.

Трое стражников перевернули стол, проверяли полки, пол, под которым мог бы находиться погреб. Но ничего так и не нашли. Оттянув правый занавес, стража немедленно приступила к обыску странного шкафа. Когда обе дверцы были распахнуты, представшая перед Маршала картина повергнула его в шок. Его веки расширились от увиденного, словно он лицезрел нечто такое, что было в сотни раз хуже тех кровавых рек, что видели его глаза во время сражений. Именно об этом говорил его взгляд. Пустой шкаф был оббит драгоценными камнями и серебром изнутри.

– Откуда у тебя это? – На лице Маршала одновременно читались недоумение и злость, поскольку, возможно, этот шкаф был украден, и не исключено, что у королевской семьи. – Ты не похож на какого-нибудь вельможу.

– Раньше я служил в монастыре, Маршал, и это произведение искусства нашему монастырю подарил один из прихожан. А когда я ушёл из монастыря, то настоятель подарил этот шкаф мне в память о тех годах, которые я провёл там.

– И откуда же у обычного мастера рубины и сапфиры? – с жаждой продолжал допрашивать Маршал.

– Все драгоценности нашему монастырю пожертвовал один герцог, в знак благодарности за то, что служителям храма удалось исцелить его маленького сына от страшной болезни. А мы их отдали тому самому мастеру, когда узнали, что он решил оказать милость служителям храма.

– Где же находится этот монастырь?

– В двух днях пути отсюда на запад.

– Я проверю, есть ли там монастырь – с угрожающим взглядом и не менее грозным голосом сказал Маршал. – Но, если ты обманул, я не стану слушать ни сло́ва. А просто достану свой меч, и сделаю то, для чего его выковали.

Повернувшись спиной к Анатасу, Маршал громко произнёс:

– На выход!

Казалось, пару шагов отделяло Маршала Октавиана от порога, как одна из досок под его ногами со скрипом прогнулась.

– Ты ничего не хочешь сказать? – с грозным взглядом Октавиан спросил у хозяина, стоя полуоборотом к Анатасу.