— Три года секса не было, — задыхаясь, ответил он и вернул в меня свои пальцы. Стал рукой делать поступательные движения, и я охнула от того, как сильно внизу всё наливалось, твердело.

Неизвестно, что больше мне нравилось, руки или член. Хотя Владимир хорош во всём.

Уже перестала думать, что и где, не стесняясь, вскрикивала. Меня трахали с невероятной скоростью рукой, и я стала извиваться, потому что ошеломляющие чувства от невероятного удовольствия скатывались до взрывающей тело дикости.

Он убрал пальцы, снова вошёл в меня резким толчком и зарычал, заревел. От страсти прикусил моё плечо, и я заныла, терпя и пытаясь даже от этого получить удовольствие. Уже была горячей и очень мокрой. 

Всё потом, все последствия потом… Сейчас только моя вагина и твёрдый член внутри.

Толчки глубоко.  Меня буквально натягивали, пробиваясь все глубже. Твердело, разрывало всё внутри. Из глаз потекли слёзы.

— Во! Ва! Хва! Тит!

Но он, как зверь, продолжал рычать, не выпуская из своих стальных объятий. И был мужчина весь такой твёрдый, и парил с такой скоростью, что я рыдала в голос.

Неожиданно подхватил меня за ягодицы и сделал шаг назад от стола. Я вцепилась в него, обвила ногами. Мышцы бёдер напряглись, и при следующем толчке кончила.

Тело заломило, содрогнулось. Я распахнула глаза, сквозь пелену слёз не видела кухни, всё поплыло. Рот раскрыла, но вдох сделать не смогла. Тело пробили сладкие судороги. Выворачивалась в мощных руках. Пыталась скрутиться, сжаться. Но ничего не получилось, меня не выпустили, держали крепко, не давая соскользнуть с члена.

И в этом жарком плену я билась несколько минут, чувствуя волну за волной пробивающего всю плоть восхитительного оргазма.

А потом расслабилась, став совершенно податливой и мягкой, как тряпичная кукла.

Даже пойманный украдкой восхищённый мужской взгляд меня не смутил и не застеснял.

Когда стекала по сильному потному телу, прилипая к насквозь мокрой футболке,  не сразу смогла встать на ноги. Головой прильнула к его груди и услышала, как яростно колотится сердце мужчины.

Он прижал меня к себе, неожиданно поцеловал в волосы, как будто я… любимая, а не случайное увлечение.

Сколько мы так простояли, не помню. По ногам текли соки… И не только мои.

На весу, говоришь? Ага, да ты пошляк, Володя.

 А ты никчёмный любовник, Рома… Это я мужа вспомнила, который становился в моём сознании всё меньше и меньше, и осталось подкрепить его будущее исчезновение продолжением.

Всё познаётся в сравнении, я была верной женой, и такого секса у меня никогда не было. И вообще секса не было год, против трёх Володькиных. В итоге мы получили нечто запредельное, зрелое, качественное и раскрепощённое.

О, да!

Это было великолепно!

Хотя оргазм был сильнейшим, я почему-то не чувствовала разрядки. Возможно, потому что наскучалась по настоящему самцу, возможно, потому что настоящий самец продолжал тыкать в меня крепким стояком.

— Похоже, я в тебя кончил, — с усмешкой поведал мне Владимир.

Кажется, его это мало волновало. Видимо за три года забыл, что бывает после секса.

Но для меня это не было проблемой.

— Ничего, я не… Не смогу… Плевать, в общем, — устало ответила я и ненасытно добавила:  — Пошли в спальню.

Он рассмеялся, переступил через свои джинсы, в которых оказались те самые чёрные шорты для купания. Стянул с себя мокрую насквозь футболку, брякнул на шее золотой крестик о круглую золотую иконку. Висели они не на цепи, а на толстом кожаном шнурке.

Я потянула его за руку ближе к спальне. Володя шёл тяжело, поэтому я почти к полу наклонилась, чтобы утащить смеющегося мужика за собой.