А я смогу?

Нет, нужно правильные вопросы себе задавать. Я хочу?

Почему нет? У меня в голове бардак. Я бегу от себя, сейчас самое время наделать ошибок, чтобы потом было о чём новом подумать, но никак не о разводе и предателях.

— Прежде чем я пущу вас в свою обитель на салат... — лукаво прищурилась я, а он игриво вскинул бровь и улыбнулся белозубой улыбкой… Ах! Вот это улыбка! — Нужно определить кто с кем и почему. У вас есть супруга, подруга, случайная любовница?

— Нет, но хотел бы три в одном, — он стоял такой довольный, как кот перед миской, в которую накладывают корм. С элементами нетерпения и в то же время в полной уверенности, что получит своё.

— Не хочешь спросить про меня? — интересуюсь и не могу перестать улыбаться.

— Ты в разводе, что ещё надо?

Вполне… Даже очень ничего! То есть если у меня в квартире сейчас любовник, то Владимира это не смутит, он будет делать… Что? А что бывают ещё такие мужчины конкретные?

— Пошли, — я закинула на плечо пакетик и направилась к подъезду. Довольный Володька, как мальчишка, радостно вытащил ключ из зажигания и поспешил за мной.

В подъезде стояла приятная прохлада. Всё новое и чистое, у почтовых ящиков стояли цветы на подставках и лежали коврики. Я поднялась на второй этаж и открыла дверь в свою квартиру.

Я  купила эту квартиру после развода, в конце июня, а переехала в начале июля, когда нужно ходить купаться и наслаждаться жизнью. Развитая инфраструктура, река с пляжем, природа – закачаешься. И тишина, чего мне не хватало в городе. Окна все открыты, работал вентилятор, а ни звуков машин, ни людских голосов.

Три отличные комнаты, хороший ремонт с ламинатом и тёплыми полами, что зимой скорей всего пригодится. Я пока не обзавелась большим количеством мебели, жила с той, что оставили старые хозяева. В спальне, окна которой выходили во двор, стояла двуспальная кровать и небольшой шкаф. В гостиной — стол с компьютером, диван старенький, его я закрыла белоснежным пледом. Третья комната пока была пустой. На кухне — кухонный гарнитур. Столик и холодильник я привезла с собой.

В просторной прихожей включился яркий свет. На вешалке висел мой светло-серый плащ, на полке лежала панамка.

Владимир снял куртку. Её он сунул между вешалкой и дверью.

— Она грязная, боюсь, запачкаю твою одежду, — прояснил он свои действия.

Куртка была из такой грубой кожи, что спокойно встала в угол и не упала на пол.

Открылась взгляду прекрасная рельефная мускулатура на руках, просматривалась она и даже под тонкой футболкой. И наколки извилистые чёрного цвета. Вот лично я  никогда бы не отдала своего ребёнка на воспитание такому расписному преподавателю или тренеру. Было в этом что-то отталкивающее.

Владимир, не нагибаясь, стянул сапоги на коврике и, оглядываясь по сторонам, прошёл за мной на кухню.

По квартире гулял приятный сквозняк, раздувал, словно паруса на бригантине, лёгкий тюль.

Мужчина первым делом вымыл руки с мылом. Немного воды закинул на отрощённые волосы и вытер лицо.

Я его потеснила, помыла овощи. Достала ножик для чистки огурчиков и быстро стала освобождать огурец от кожуры.

— Командуй, мне что делать, — улыбался Владимир.

 Я достала салатник и выдала ему два помидора:

— Доска здесь.

— Я на доске не режу помидоры, — он взял нож и, заглянув мне в глаза, добавил, — чтобы соки не потерять, люблю навесу все делать.

Глаза в глаза.

Сплетение, связка.

Огурец в моих руках давал неправильные тактильные сигналы головному мозгу, и я крепче ухватилась за твёрдый овощ. Наваждение накрыло с головой. У мужчины был приятный парфюм и свой бархатистый мужской запах. Меня неожиданно затрясло.