Он положил трубку и пошел одеваться…

КОНЕЦ».

В.В. ПУТИНУ – Президенту России и моего сердца ПОСВЯЩАЮ

…Савелий Говорков, миновав молчаливо-невозмутимых охранников, оказался в большом красивом кабинете.

– Подождите, пожалуйста, минуту, сейчас вас примут, – сказал Савелию сопровождавший его такой же невозмутимый человек в дорогом темном костюме.

Савелий кивнул и огляделся. Кабинет был скромнее, чем он ожидал. В глубине он увидел большой дубовый стол, на котором, кроме изящных бронзовых часов и фотографии в рамке, ничего не было; у стены стояли два флага: один – российский, другой – такой же триколор, но с вышитым на нем золотым двуглавым орлом на фоне красного щита – президентский штандарт. Неподалеку располагался массивный дубовый шкаф с какими-то справочниками и рабочими папками. У окна находился небольшой инкрустированный столик, на котором стояли кувшин с соком, несколько бутылок минералки и – на стеклянном подносе – хрустальные бокалы. Рядом со столиком – пара удобных кресел.

Говорков подошел к окну. Оно выходило во двор, и в свете прожекторов можно было увидеть лишь часть какого-то административного здания и несколько деревьев. Савелию понравилась тишина, царившая в этом светлом, уютном кабинете. По всей видимости, здесь хорошо работалось – ничто, похоже, не отвлекало от размышлений. А хозяину этого кабинета думать приходилось ох как часто – и не всегда на веселые темы…

Дверь за спиной Савелия неслышно отворилась, и, прежде чем он услышал звук мягких шагов по ворсистому ковру, в кабинете раздался такой знакомый всем по телевизору голос Президента с его «понимашь»:

– Извините, Сергей, дела, понимашь!

Савелий повернулся и увидел хозяина кабинета.

За его спиной стояли генерал Богомолов и еще какой-то человек – то ли охранник, то ли помощник.

– Ну, здравствуйте, Мануйлов, давно мы с вами не виделись! – сказал Президент и протянул руку.

Савелий сделал два шага навстречу и пожал широкую и сильную, как у простого работяги, руку Президента.

– Здравствуйте! – сказал Савелий, искренне радуясь тому, что, несмотря на писанину газет и вой коммунистов в Думе, рука у Президента, как сказал однажды его пресс-секретарь, осталась такой же крепкой, впрочем, как и три года назад, когда Президент принимал его в Кремле после награждения Звездой Героя России.

– Оставьте нас, – сказал Президент, – у нас тут секреты… личные…

Богомолов попрощался с Президентом и взглядом подбодрил Савелия: мол, не робей!

А сопровождавший помощник первое лицо государства никак не проявил себя, лишь по-прежнему молча приоткрыл высокую створку резной двери кабинета, пропустил генерала вперед и затем аккуратно прикрыл за собой дверь.

– Пойдемте, Савелий… простите, запамятовал ваше отчество, присядем, в ногах правды нет… – предложил Президент и улыбнулся. – Мне, старику, уже того… не очень-то бегается. Раньше-то и в теннис играл, и на охоту на целый день… а теперь… Столько всего навалилось! Давят, давят, понимашь, спасения нет! Скажите, удивились, что помню ваше настоящее имя? – В глазах Президента читался вопрос.

– Откровенно говоря, да… – сознался Савелий, – а отчество мое Кузьмич.

– Многие не верят, что память меня до сих пор не подводит, понимашь…

Они подошли к инкрустированному столику у окна и уселись в кресла друг напротив друга.

– Давайте для начала соку выпьем, – предложил Президент, – разговор-то нам еще предстоит.

Савелий немедленно разлил грейпфрутовый сок.

– Уж не знаю, с чего начать… Вот до чего, понимашь, дошло! – сказал Президент и замолчал.

Савелий, несмотря на вполне понятное волнение от такой высокой аудиенции, попробовал сконцентрироваться и уловить мысли собеседника. Он не стал фиксировать нюансы, а лишь отметил смесь горечи, стыда и гнева из-за того положения, в котором Президент оказался. Савелий хотел было взять инициативу в разговоре на себя, но передумал: это ж все-таки не его «