– Дядь, дай из пулемёта бахнуть.

– Я мамке твоей скажу, она тебе бахнет, – изобразил суровое лицо я.

– А у меня нет мамки, её сёдни убило, – сказал сорванец. – И папку тоже. Меня Митрофан к себе взять грозился.

К горлу подкатил ком. Я сглотнул и с деланым спокойствием произнёс:

– Я тебе потом дам выстрелить, когда приедем. А пока… – Я подхватил пацана и посадил себе на колени, – вот, держись крепче. Знаешь как оно называется?

– Нет!

– Рулевое колесо. Давай крути. А я тебе помогать буду.

Мальчуган довольно взвизгнул. Вцепился в руль двумя руками и не выпускал до тех пор, пока не показался первый пост царицынских.

Растерянные стрельцы не знали, что делать: то ли палить по нам из ружей, то ли уносить ноги. Я помог им определиться, поднеся к губам переговорное устройство. Нажал на тангенту и заговорил, зная, что внешние динамики донесут до стрельцов мои слова:

– Парни, не дрейфить! Это Игорь Долганов вместе с Сержантом на коробчонке прискакали. Разбирайте завал. А то, понимаешь, не пройти, не проехать.

Стрельцы суетливо забегали, освобождая дорогу, перекрытую деревянными рогатками.

У стен Царицыно нас уже встречала целая делегация, вместе со Степанычем.

Мы вышли из бронемашины, пожали руки. Бывший мой учитель с завистью оглядел «Тайфун» и сложенные в нём запасы:

– Гляжу, прибарахлились.

– Есть маненько. Не волнуйся, мы с тобой поделимся, – заверил я.

– Неужели броневик отдадите? – присвистнул Степаныч.

– Даже не надейся. А вот оружия и боеприпасов подкинем.

– Ещё и людишек в придачу. – Степаныч окинул взором телеги с надеждинскими. – Это сколько ж ты мне ртов в Царицыно притаранил?!

– Хочешь сказать, что не прокормишь? – нахмурился я.

– Обижаешь. Конечно, прокормлю, – заверил он. – Тем более с такими гостинцами.

Он кивнул в сторону Сержанта, который выволок из десантного отсека полдесятка АКМ.

– Где столько добра взяли?

– Где брали, там уже нет, – уклончиво произнёс я.

– Быстро ты изменился, – хмыкнул Степаныч. – Слова из тебя клещами не вытянешь.

– Жизнь заставила, – посетовал я.

Мы немного поболтали примерно в таком же духе. Воевода пытался раскрутить меня на дополнительную информацию, а я отделывался короткими, ничего не значащими ответами. Потом подгрёб коренастый, и они отправились вместе со Степанычем распределять людей.

Я проводил тоскливым взглядом парнишку, сидевшего у меня на коленях. Жалко пацана аж до слёз. Как ни старался очерстветь душой, у меня это не получилось.

– Командир, я отлучусь ненадолго, – попросил киборг.

Я кивнул, догадываясь, что Сержант собрался навестить свою зазнобу.

– Часа хватит?

– За глаза и за уши, – пообещал он.

– Тогда двигай. Мы с Данарой тебя в «Тайфуне» подождём.

Я потянулся к подножке, и в этот момент за спиной кашлянули, привлекая моё внимание.

– В чём дело? – спросил я.

Обернувшись, обнаружил себя окружённым двумя переминающимися с ног на ногу, мужиками из числа надеждинских. Один с головой лысой и гладкой, как кувшин, второй отличался отвисшими, словно у бультерьера, щеками. У меня сразу возникло чувство, что этих людей объединяет общее горе. Уж больно потухшими были их глаза.

– Ты за старшого будешь? – спросил лысый.

– Я.

– Тут такое дело. Я – Тарас, а это Архип.

– Игорь, – представился я.

– Мы из Надеждино. Бери нас к себе, Игорь.

– В каком смысле?

– Да в самом прямом. Нам особо деваться некуда. И у меня, и у Архипа сегодня семьи погибли. Нео нас бомбами самопальными забросали. Ими и поубивало жён наших да ребятишек, – вздохнул Тарас. – В Царицыно нам только маяться, а вы, я вижу, люди правильные. Большими делами воротить собрались. Возьмите нас в свою команду, пригодимся. Ты не думай, что на твоё добро позариться хотим. Мы не из энтих… – Он замолчал.