А вот еще невероятные факты, просто чудо.

В 1960 году у меня на шее появился карбункул. В клинике им. Капранова в Ленинграде его вырезали. Но, видимо, не до конца прочистили, началось гноение. Невероятно, но оно продолжалось почти 40 лет! Врачи никак не могли побороть болезнь. Даже светила из клиники ЦК КПСС (когда я учился в Высшей партийной школе) были бессильны. А вот в Мекке всего за 3–4 обливания святой водой Зам-Зам от этого зла осталось одно лишь воспоминание!

Эту святую воду я возил в 20-литровой канистре в Москву, иной раз и две брал с собой. Как-то в аэропорту «Амман», в Иордании, один вороватый араб, якобы за превышение веса содрал с меня 80 долларов. Воду святую я привозил и раздавал страждущим. Для них – бальзам. А мне и моим домочадцам – милостыня.

Или вот такая милость Аллаhа (с.в.т.). На Хадже я встретил двух братьев, давних моих знакомых. И старший из них попросил меня сделать ДуIа (мольбу), чтобы в семье брата младшего наследник появился. Восемь лет, мол, нет. Мы втроем сели в 10–12 метрах от Каабы и 7 дней молились.

Через год двойня родилась!

Невероятно, но тоже факт. Еще две пары супругов, узнав об этом, попросили меня о том же. Я и их просьбу выполнил, сделал там ДуIа. И вот у одной пары – сын, у другой – дочь! У брата наших сватов долго болел сын. Меня попросили сделать там ДуIа. Я сделал. И их сын учится в ВУЗе. Другой знакомый машину потерял пару лет назад. Попросил меня сделать ДуIа там. Я не отказал и в этом. Машину ему возвратили. Радость – беспредельная. И это все – правда.

Аллаhу (с.в.т.) так угодно было.

Разумеется, скептиков в этом не убедить, но живые свидетели есть. А вот факты не менее парадоксальные. В 1953 году мы, студенты Семипалатинского зоотехническо-ветеринарного института, в актовом зале слушали лекцию по физике. Вел ее Цой, заведующий кафедрой. Вдруг врывается неимоверной силы взрывная волна, разбив высокие окна, голландка-печь разорвалась, штукатурка с потолка и стен на нас обрушилась, двери вылетели, как будто их и не было вообще, и нас как ветром сдуло, вышвырнуло этой волной. Те, кто остался под обломками, все в саже, пыли, которая странно прилипала, размазываясь по телу.

Были разные версии, но почти все они сводились к одному – это был водородный взрыв. Спустя 50 лет Россия признала, что это – факт, и мы поняли, что заражены хуже чернобыльцев. Вот почему тогда я поседел, и дети мои очень рано седеют. Хотя до этого у нас в роду очень поздно даже проседь имели. Генофонд разрушен. Кто за этот надлом ответит?! Да никто, скажет читатель, ведь скрыли же, что Чернобыль уничтожил более 150 тысяч защитников наших. А сколько осталось больных? ТВ «Евроньюс» передавало, что даже Франция заражена. А кто виновен? Ученые – конструкторы, академики (см. «АиФ» Международный выпуск № 29, 2003 г.).

В конце декабря 1998 года я прибыл в аэропорт Шереметьево, чтобы вылететь в Джидду (оттуда – в Мекку, блюсти месяц Рамадан). После ряда нудных процедур, как наши привыкли, самолет взлетел. Но не улетел. Кружился над аэропортом, сжигая керосин, и сел. Нас обратно загнали в «стойло». Начались мытарства. Дали сиротское питание и никуда не пускают. Я позвонил своим, в Москву.

– Как долетел? – спрашивают.

– Сидим у разбитого корыта в Шереметьеве! – отвечаю. Начались уговоры возвратиться, не рисковать жизнью. Я успокоил их:

– Что вы! Я ж лечу по предначертанию Аллаhа (с.в.т.). По угодному Ему делу…

И вот снова объявили посадку. В самолете нас осталось примерно четверть от прежнего состава.

Другой случай, более трагичный, в том же аэропорту. 9 марта 2000 года мы вдвоем с супругой решили вылететь в Мекку, на Хадж. По аэропорту разнесся слух, что здесь разбился самолет. Погибли Зия Бажаев и Артем Боровик. И весь экипаж. Все всполошились, перепугались. Я говорю супруге, нас, мол, такая беда минует, мы ведь хотим совершить Аллаhу (с.в.т.) угодное дело, предписанный им ритуал. Все обошлось благополучно. Съездили, совершили Хадж, при этом я – за Арби, моего старшего сына.