– Вот поэтому я и молчал. Слишком большое давление.

– Соломон, я сама всё оплачу. С тебя согласие родителей – с меня лучший бассейн в Апленде.

– Но это не значит, что я выйду наружу. Не могу гарантировать.

– Ничего, у меня только одно условие. – Бабушка хитро вскинула бровь.

– О нет, – покачал Соломон головой. – Ты это всерьез?

– Один раз, – сказала она. – Позволь бедняжке прийти – вдруг она тебе понравится. Бассейн ты и так получишь, но можешь приобрести еще и друга, с кем можно будет там поплавать.

Поцеловав Соломона в лоб, бабушка вышла из комнаты и направилась в кухню к родителям. Несмотря на расстояние, голос ее звучал четко и ясно, словно та отошла буквально на пару шагов. Соломон прислушивался некоторое время, не раскроет ли бабушка тайну. Та умела хранить секреты, но и сплетничать обожала, а ей только что стала известна величайшая сенсация дома Ридов за последние три года.

– Сол! – крикнула мать с кухни. – К телефону!

Соломон уставился на аппарат на своем столе. Все, с кем он общался, сидели в соседней комнате, так кто же, черт возьми, мог ему позвонить?

– Алло? – произнес он неуверенно.

– Соломон? – послышался женский голос. – Это ты?

– Да.

– Это Лиза Прейтор. Ты получил письмо?

Сол прижал трубку к груди и трижды глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

– Эй? – позвала собеседница. – Ты еще здесь?

– Здесь, – отозвался Сол, возможно, громче, чем следовало. – Письмо получил. Спасибо.

– Да не за что. – В голосе Лизы послышались радость и облегчение. – Надеюсь, не очень напугала тебя.

– Немного, – ответил он. – Не так чтобы…

Соломон сто лет не разговаривал со сверстниками и не очень понимал, как себя вести. Наверно, ему следовало почаще употреблять словечки типа «клево», «остынь» и «ща», но, к счастью, Лиза болтала практически без умолку.

– В общем, прости, что вот так звоню. Хотела убедиться в том, что письмо у тебя, и сказать, что приму любое твое решение. Но… все-таки скажу, что я чертовски хорошо умею дружить. Можешь спросить у моей лучшей подруги. Ее зовут Дженис Плутко. Дать тебе ее номер?

– Нет… спасибо. Я…

– Ой, вот теперь я точно тебя пугаю, да? Меня иногда заносит – слишком бурно реагирую на те или иные вещи. Кларк говорит – на все. Даже на те, которые меня бесят. А тебя, Соломон, что бесит?

– Хм, даже не знаю…

– Знаешь что… прости, не стоило мне звонить. Застала тебя врасплох. Может, ты сам перезвонишь или…

– Сможешь приехать ко мне в среду? – перебил ее Соломон.

– На этой неделе? Конечно, смогу.

– Прекрасно. Я живу в сто двадцать пятом доме по Реддинг-вэй.

– Понятно. После трех будет удобно? Свободен в это время?

– Как и в любое другое, – ответил Сол.

– Супер! Спасибо тебе, Соломон. Обещаю, ничего странного не будет. Ну, разве что чуть-чуть, но, знаешь, скорее веселого, чем странного. Веселье! Фокусируйся на веселье.

– Веселье, ага. Договорились.

– Тогда до среды!

– Пока, – ответил Сол.

Повесив трубку, он побежал в ванную, где его колени встретились с холодным линолеумом, а глаза – со своим отражением в унитазе. Он смотрел на себя, стараясь дышать размеренно, и не то чтобы разглядывание себя в воде вселяло уверенность в том, что он пригласил Лизу. Но что он теперь мог поделать?

Ему удалось удержать в себе съеденное на обед, хотя он и был близок к обратному, вот почему Соломон решил задержаться в ванной. Он сел на пол и стал считать, стараясь дышать правильно на случай, если ему станет хуже. Но хуже не стало. Постепенно пульс пришел в норму, а воздух проник в легкие. Тогда Сол поднялся, прошел к умывальнику и, ополоснув лицо, направился в коридор. Несколько капель попало за шиворот, мокрые волосы прилипли ко лбу.