– Лео… – тихо пробормотала Руби.

В каком сне у нее был брат? В каком мире?

– Знаешь ли ты, что это дерево плодоносит двенадцать раз? – спросила Би. – Одни фрукты поспевают и падают, а другие только завязываются. Они не растут все одновременно, но вызревают постепенно, поэтому за раз можно увидеть на ветках три или четыре вида.

Би благоговейно покачала головой. Руби поняла, что дерево женщине очень нравится.

– Ты когда-нибудь пробовала свои грезы? – спросила она, поднеся ко рту плод и откусывая большой кусок.

Сок стекал ей на подбородок. Би закрыла глаза, восторженно наслаждаясь вкусом.

Руби потянулась к тяжелому плоду, что свисал с ветки возле ее головы. Сорвала его и стала рассматривать, заглядывая внутрь. Промелькнули образы ее матери и брата, потом дамы, с которой отец беседовал на кладбище Святого Людовика. Маленькая ладонь пятилетней девочки держала большой плод. Аромат от него исходил просто замечательный. Ничего в жизни не хотела Руби так сильно, как попробовать его на вкус.

Она замерла и пристальнее вгляделась внутрь. Голос Би был таким ясным, настоящим. Все определенно происходило не во сне. Правда ведь?

В глубине души Руби зарождалось странное ощущение: чувство, будто она делает то, чего делать не должна. Это ей было не в новинку – она часто испытывала подобное. Однако Руби впервые это осознавала. Малышкой овладело желание ослушаться из чистой шалости. Захотелось перехитрить всех.

Она уставилась на женщину, ожидая, что та ее приободрит.

Би кивнула, взглядом завлекая Руби попробовать кусочек.

– Давай же, – сказала она. – Бояться нечего.

Словно желая подать пример, Би сорвала с ветки еще один плод. От дерева к черенку веревкой тянулся сок. Красавица поднесла лакомство к губам, и Руби заметила нечто такое, отчего выронила свой плод прямо на пыльный пол.

Зубы женщины выглядели необычно. Они были заостренными, как зубы акулы, а рот открывался на бо`льшую ширину, чем у нормального человека. Она не откусила плод, а закрыла глаза, сунула его в рот целиком и заглотила, как змея заглатывает мелких грызунов, которые поначалу кажутся слишком большими для ее пасти.

Руби сделала несколько маленьких шажков назад.

Женщина открыла глаза – глубокие, словно бездна, – и посмотрела на Руби. Она заметила, как малышка восприняла поедание плода.

– Ах, детка, прости, – встревоженно сказала она, вытирая зеленый сок с уголков губ рукавом.

Похоже, она смутилась, будто Руби застукала ее за каким-то неподходящим занятием, вроде ковыряния в носу или разговора с набитым ртом.

– Прости, – повторила Би. – Я тебя напугала?

Руби кивнула, отступая еще немного. Это был точно не сон. Все происходило на самом деле, кошмар оказался взаправдашним.

– Бояться нечего, поди сюда, откуси чуть-чуть.

Руби на миг замерла. Конечно, отца не было рядом, зато была эта добрая, заботливая женщина. И все же она пугала Руби – ее острые зубы и жадность, с которой она пожирала плод. Но Руби нравилось чувство, что подарили листья.

Нравилось, что болезнь ушла. Руби наслаждалась этим ощущением. Плоды должны подействовать так же, а может, и лучше.

Она бросила взгляд на тот плод, что уронила. Он покрылся пылью, но Руби подняла и протерла его, однако лакомство уже чересчур размягчилось, кожица слезла, мякоть расползлась на ладони, потом в считаные секунды почернела, стала разлагаться прямо на глазах и рассыпалась в пыль. Просто в пыль. Вдруг Руби услышала какой-то звук, которого раньше не замечала, – мягкий стук. Он раздавался нечасто, наверное, потому Руби и не обратила на него внимания сразу, но теперь, нерешительно замерев в тишине, она отчетливо уловила его справа. Посмотрев туда, Руби увидела, что звук произвел упавший с ветки плод. Меньше чем за минуту он обратился в пыль.