Дело было в самом месте. Если бы присутствующие не были заняты телом Павла Лебедева и захотели как следует рассмотреть древний мегалит, то в зияющем темнотой отверстии заметили бы глаза, светящиеся темно-красным светом. Эти глаза не источали ничего, кроме злобы и ненависти. Существо с трепетом дожидалось продолжения веселья.

(Деревня Уидеком-ин-те-Мур, графство Девон, Юго-Западная Англия, Великобритания. 20 октября 1638 года).

Джен Рейнольдс не торопясь выложил свои тузы на стол.

– Прочувствуй аромат моей победы, Дакс! – торжественно воскликнул он, затянулся трубкой и выпустил несколько колец дыма. Рейнольдс несомненно был одним из лучших игроков в графстве. В начале партии он по обыкновению закуривал трубку, и эта глубокая затяжка означала всегда лишь одно – восторженное наслаждение очередной победой.

– Дьявол тебя побери, Джен! Это у тебя не от бога! – проголосил раздосадованный Дакс Дарем. – Уму непостижимо! Пятая победа подряд! Ты же меня окончательно разорил! Если завтра не верну долг старине Эвансу, то он снимет с меня шкуру.

– Заруби себе на носу, Дакси, что карточный долг – это святое.

– Какой же ты безбожник, Джен!

– Ха! У меня и впрямь сделка с дьяволом, мой друг. Ну и что с того?

– Расплата за грешную жизнь неотвратима! Однажды, черед платить придется и на тебя, но плата окажется непосильной. Будь уверен!

– Перестань, Дарем. Я тебя умаляю. Ты прекрасно понимаешь, что и сам не без греха. Платить придется вместе. Твой интерес к игре ровным счетом от того же дьявола!

– Даже если и так, то это единственный мой грех перед Господом, – попытался оправдаться Дакс. – Я замаливаю его на каждой проповеди.

– Знаешь, что я думаю? – тон Рейнольдса враждебно сменился. – Плевать этот бог на тебя хотел. Взгляни на себя! Ты погряз по уши в долгах. Эти твои хождения в церковь. Для чего?

– Да как только у тебя язык поворачивается говорить такое?! – возмутился Дакс. – Не боишься, что люди прознают о твоих мыслишках? На костре ведь поджарят!

– Нет уж! – Джен вновь заулыбался. – Пусть и дальше продолжают думать, что я просто везучий засранец.

– Слушай, дай отыграться, – попросил вдруг Дарем.

– Дакси, Дакси… – осудил Рейнольдс товарища. – Бог не прощает тебе твой единственный грех. Пытаюсь тебя в этом убедить, но ты ведь непреклонен. Ладно. Так и быть. Я дам тебе шанс.

– На этот раз карты раскладываю я, – обрадовался Дарем.

– Не спеши, мой друг. У меня условие.

– Рейнольдс, давай просто сыграем еще разок, – Дакс казался раздраженным.

– Не здесь и не сейчас, – тон Рейнольдса явно не располагал к компромиссам.

– Чего же ты хочешь?

– Партию ты отыграешь со мной завтра на вечерней проповеди.

– Господи, Джен, ты окончательно выжил из ума! Небеса покарают за это! Как ты не можешь понять?

– Ну, как знаешь, мое дело предложить. Я подумал, что только в святом месте Господь позволит тебе отыграться, ведь на территории дьявола у тебя абсолютно никаких шансов.

Предложение Рейнольдса являлось абсурдным и нелепым, но в голове Дарема все же зародились сомнения. Несмотря на разногласия по вопросам религии, Рейнольдс был его лучшим другом. Джен не веровал в Бога, он поклонялся фортуне, и она оказалась более чем благосклонна к нему. Дакс не верил в такую удачу, отождествлял ее с подачками самого дьявола.

С детства их объединяло лишь одно – тяга к карточной игре. Дакс не мог припомнить момент, когда пагубная страсть к игре захватила его впервые. Но подозревал, что этим заразил Рейнольдс, который всегда вызывал у него уважение. Еще бы! Джен был старше на год – успешный парень из богатой семьи. У таких людей обычно не имелось общих дел с неудачниками вроде Дакса Дарема. Тем не менее, случилось то, что случилось: они стали друзьями, не смотря на принадлежность их семей к разным социальным классам английского общества. Жили друзья неподалеку и часто гостили друг у друга, проводя много времени за любимой игрой. Игра повлияла на их судьбы.