Наир поднялся вслед за мной.

– Вы пешком пойдете?

Винсент громко закатил глаза.

– Мы возьмем варпа, но как доберемся до первого двора, сменим на лошадей и отправим его с конюхом обратно, – мягко пояснила я.

– Варп?! – воскликнул парень, подкидывая руки. – Ты забыла, чем для тебя закончилась последняя попытка оседлать зверюгу?

– В этот раз она со мной, – отрезал Винсент. – Прощайтесь уже. Нужно успеть собрать вещи.

– Я помогу и провожу тебя к конюшне. – Наир открыто игнорировал защитника.

В этот раз покидать старый дом было не так просто. Раньше он нес воспоминания: о долгой мучительной смерти мамы, о одиноких ночах, пропитанных беспокойством, и о моей обреченности умереть от золотой лихорадки, не увидев жизнь за горами, но все поменялось – дом показал мне насколько изменилась моя жизнь.

Теперь в ней не было страха перед людьми, не было боли и одиноких страданий, не было обреченности. Сейчас: я – маг, с ценным даром гончей, способным выслеживать бездновых отродьев; у меня много друзей, готовых поддержать и выручить в трудную минуту; есть Себастьян и Каспар, заменившие мне отсутствие отца и брата; есть Винсент – человек, с которым мне не страшно потерять все, ведь он это то, о чем я мечтала в самые гнилые минуты своей жизни: безопасность, безоговорочная поддержка, доверие, уют и забота. Мне посчастливилось встретить того, кто смог понять и притушить мое темное одиночество. Моя изба была местом скорби и боли, но Винсент за одну ночь сделал ее настоящим домом, в который я бы хотела с ним вернутся на пару-тройку дней.

– Присылай письма, – шепнул мне на ухо Наир, крепко обнимая. – Но только в картинках.

Винсент демонстративно фыркнул и закрепил сумки на варпе.

– Я обязательно тебе напишу в первый же день для маг-посланий. – Я разжала объятья и отступила. – Нарисую.

Наир еще раз открыто пренебрег присутствием Винсента, опередив его и подсадив меня на варпа. Не обращая внимания на стреляющего раздражением защитника, он похлопал меня по бедру и нехотя отошел.

Винсент вскочил в седло и притянул меня ближе к своему твердому торсу, нарочито косясь на играющего кадыком Наира.

Варп стриганул ушами и недовольно преступил. Его возмущение отдернули поводья, и животина покорно зашагала по песчаной дороге.

– Еще увидимся, Наир!

Я помахала натянуто улыбающемуся другу.

Наир молчал. Только отстраненно махал рукой в ответ и удерживал дрожащие в напряжении уголки губ.

Варп, чувствуя уверенного наездника, шел смирно. Даже глазеющие деревенские и крикливая детвора не мешала его спокойствию. Животина решительно двигались вперед, катая жгуты мышц под черной кожей, покрытой золотыми венами.

Люди выходили к заборчикам перед своими домами, облегченно провожая нас из Ямы. Как бы они относились ко мне, если б Старший не вселил в их головы жестокие убеждения на мой счет? В попытке отомстить мне за смерть любимой женщины, он извалял мое существование в грязи – науськивал их ненавидеть меня так, как ненавидел он.

Но я не виновата в смерти мамы, и найду того целителя, что посоветовал Патриции пить мерцающую пыль для сохранения беременности. И надеюсь мне хватит сил выслушать его и сдержать злость, терзающую меня. Золотая пыльца, создаваемая голдуфами, – яд, и у него должны были быть веские причины для совета, забравшего жизнь мамы. Они должны быть – для его же блага.

Поплотнее закутавшись в шерстяной плащ, я прижалась спиной к груди Винсента. Осень завладела Селенгаром, и даже палящее солнце Тирриона не могло приструнить холодный ветер.

Ди-Горн обхватил меня одной рукой, держа поводья свободной ладонью. Я довольно покопошилась в его теплых полу объятьях. Закостенелые мышцы отозвались болью в возмущении от длительной поездки.