Ощетинившиеся астросолдаты держали поверженных метеорпехов на мушке. Астросолдат Ракеш призвал волю Джамируддина:

– Казнить их на месте?

– Прибережем. С манекенами нынче беда. И скроем-ка информацию. «Намерение Нандов» и так придавлено. Не хватало еще смуты и в «Оплоте». А это что? – Джамируддин пригляделся к маяку за шлемом метеорпеха. – Астросолдат! Включи им всем аварийный протокол! Пускай запечатают скафандры. Пискнут ведь.

Джамируддин сел и подключился к шлему старшего лейтенанта. Чудесному шлему Вершителя аварийная блокада была нипочем.

– А я прав. У тебя «сбой» записи последнего часа. Я ж даже не могу через твой шлем восстановить картинку сообщения.

Та же беда и с остальными шлемами метеорпехов. Они согласованно удалили фиксацию своего преступления. Поэтому Джамируддин глазами пролистал линейку до иконки с Прабодхом: «Иконка. Икона. Вот будет умора, если появится в будущем икона с его фасом».

– Условный адмиралшах Прабодх, – раздался голос Джамируддина по закрытому каналу.

– Вершитель Джамируддин? Что происходит у Вас?! Командный пост экранирован! Я выслал подкрепление!

– Был экранирован. Я экранировал. Отзови подкрепление. Пришли дронов. Непредвиденная ситуация. Убийство предателями и пособниками Заккла хирурга Гириджы из «Намерения Нандов». Интервенционная группа метеорпехов повержена. Препроводить в мой личный лазарет. Кроме дронов и роботов, никого к ним не подпускать. Прабодх, я не шучу. Никого. Я вписал их в замершую совещательную комнату, снять замок времени могут только я и ты. Если операция на «Артхашастре-2» не будет сходить с уст созвездных моряков и космопехов, разрешаю раскрыть следующую информацию: «Заккл сбежал на Марс». Если гул не уляжется, то можете подкинуть еще два слова – «Бойня» и «Предательство». Убежден, что шести слов достаточно для корректных выводов без разглашения полной картины развернувшейся трагедии.

– Будет исполнено, Вершитель Джамируддин.

<…>

Вершителя Джамируддина расстраивали и расстраивали. Предупреждение Заккла о третьем источнике аудиовизуальных смущений оказалось истиной. Искажение было многовекторным и касалось не только связных волн: никак не получалось рассмотреть поверхность Пинтииба. Были видны рельеф, крупные стационарные возведения наподобие купольных городов. Но ни одного мелкого объекта. Ни одного движущегося объекта. И это в XXIV веке!

Джамируддин, перебирая варианты, припоминал эксперименты с оборонительной технологией «визуальной пелены». Но он никак не ожидал, что, «допустим, я вижу ее в действии, но почему с телескопов ПАКМ поверхность не разглядывается»? И впрямь. Даже мощности инфраструктуры ПАКМ, которую пощадили кассумкраты 13 – 15 мая, даже ее мощности насквозь просматривать космос не хватало, чтобы улучшить картинку низкого разрешения на Марсе.

Джамируддин вертел техникой своей карманной армады и так и сяк, но четче не становилось – связное поле было безответно к запросам, визуально разглядеть что-то кроме застывшего «фото» крупных объектов Марса не задавалось: «Это все мне напоминает пленку. Сама природа будто заявила, что Марсианский Пинтииб в конец протух, и закрыла его пленкой».

– Так я его не найду, – фальшиво смирился Джамируддин.

Конечно, подчиненные не дремали. С подачи Прабодха, усвоившего лучший опыт Заккла, цителлус были заряжены рискнуть спуститься в атмосферу для «уточнения зарисовки»: преодолеть основные слои «помех», попробовать разглядеть и расслышать, что творится за аудиовизуальной мембраной, которая делит реальность поверхности и орбиты Марса на два измерения. Но Джамируддин пресек опрометчивое геройство: