Почувствовав, что его изучают, маг обернулся, и девушка поспешно опустила ресницы. Кто знает, какие тут у них нормы приличия, вдруг простым смертным и смотреть на магов запрещено.

– Но, преподобный отец, мы не можем освободить ее надолго! Ведь бал дебютанток уже скоро, а Доминика, признаться, ученица не из самых прилежных.

“Он еще и священник? – мысленно удивилась Вероника. – Так вот почему мой бестолковый ангел-хранитель нес околесицу про экзорцизм! И одежда у него особенная – ряса или что-то вроде”.

– Решайте сами, что для вас важней: ее здоровье или успех на балу, – отозвался маг, равнодушно пожимая плечами. – Я оставлю кое-какие капли, пусть принимает с лекарствами, которые назначил ваш врач. А сейчас давайте оставим больную в покое, если никто не возражает.

Второй сопровождающий, постарше и потолще, опередил мага-священника и почтительно распахнул перед ним дверь. Женщина метнула в сторону Вероники строгий взгляд, не суливший ничего хорошего, и выскользнула следом.

Оставшись одна, девушка вздохнула с облегчением. После сеанса массажа магией стало намного легче – небольшая слабость и головокружение не прошли, но в целом она чувствовала себя не настолько плохо, чтобы валяться в постели неделю. Надо было сообщить о том, что она потеряла память, но ее ни о чем не спросили, а перебивать старших по возрасту и статусу Вероника не решилась.

Потянувшись, она опустила ноги на пол и уселась на краю кровати. Из-под подола длинной, до пят, ночной сорочки выглянули босые стопы. Маленькие – не больше тридцать пятого размера, зато довольно широкие, с короткими розовыми пальцами. Чужие.

Вероника вытянула ноги и пошевелила ими – послушались, значит, ноги все же ее. Интересно, как выглядит остальное тело? В движениях не ощущалось привычной легкости, но ведь она не совсем здорова. Она осторожно потрогала себя за бока. Вместо того, чтобы привычно скользнуть по бархатистой коже, тонкой талии и упругому прессу, пальцы погрузились в мягкую, дряблую, вялую плоть.

На талии обнаружился солидный такой валик. И на животе, круглом, будто раздутом. С ужасом девушка ощупывала свои руки, плечи, бедра и понимала, что теперь она безобразно толстая, настоящая жируха, наверняка ни дня не занималась спортом и не представляла, что такое диета. Уродливая.

– Эй, ты здесь? – жалобно позвала она. – Ангел-хранитель!

Никто не ответил. Держась на всякий случай за резной столбик деревянной конструкции, поддерживавшей балдахин, Вероника встала и осмотрелась. Парня в комнате не оказалось, зато нашлось большое, почти в полный рост, старинное зеркало.

Нужно было пойти и взглянуть на новую себя, но внезапно стало страшно. Да, тело молодое и вроде здоровое, без увечий – и видит она хорошо, и слышит превосходно. Допустим, не красавица, но предупреждали ведь! Рассудив, что лучше сделать это в одиночестве, Вероника уверенно шагнула к зеркалу.

Заключенное в кованую раму в затейливых завитушках, оно выглядело роскошным. А вот отражение...

– Все очень даже неплохо. Разве это уродина? Они настоящих уродин не видели! Ну полненькая, и что же? Диета и спорт все исправят. Зато мордашка вон какая милая – губы сочные, ресницы длиннющие, кожу только немного подлечить, чтобы сальный блеск убрать, прыщики и расширенные поры. И волосы у нее густые и еще длиннее, чем у меня были.

Вероника перебросила толстую косу через плечо. Все это она нарочно говорила вслух, на случай если призрачный друг вернулся и прячется в комнате. Она изо всех сил старалась изображать позитив, но на глаза против воли наворачивались слезы.

Невозможно было поверить, что вот эти лицо и тело в отражении – она, Вероника, которую еще сегодня утром дети принимали за ожившую Барби. Она поморгала, попробовала улыбнуться, повела плечами, нахмурилась. Толстушка в зеркале послушно копировала все ужимки.