– Знаешь, а ведь за эти дни стало заметно лучше, – признала Афелиса, окинув ее оценивающим взглядом. – Наверное потому, что ты перестала поглощать горы пирожных и жевать конфеты под одеялом и завела привычку каждый день принимать душ по три часа. Лицо посвежело, и прыщей как будто меньше.

– Я правда так делала? Поверить не могу! Зачем вообще взрослому человеку есть конфеты в постели?

– Может, чтобы ни с кем не делиться? Или боялась проголодаться во сне, – предположила Афелиса, пряча улыбку. Они переглянулись и рассмеялись. – Хочешь правду? Ты была ужасной чушкой.

– Я заметила это сразу, когда посмотрела в зеркало.

Напряжение спало, а тема ухода за собой оказалась интересна обеим. Девушки обсуждали кремы, припарки, пудры и помады, а также всякие ухищрения, с помощью которых пансионерки добывали запрещенную здесь косметику, до тех пор, пока в комнате не сгустились сумерки.

Увлеченные разговором, они бы и не заметили этого, но отвлекла открывающаяся дверь. Обрадованная Вероника приготовилась было выйти, но им всего лишь принесли миску с сухарями, кувшин воды и половинку свечи. Не промолвив ни слова, служанка вышла и вновь заперла замок.

– О, сухарики! – Вероника выудила один и с удовольствием захрустела. Закончить ужин им не позволили, потому она была голодной как волк. – Жаль, что без соли.

– Только не съедай их в один присест, это на весь день. На двоих.

– Так они что же, всю ночь нас тут продержат? Почему вообще не сказали, сколько нам сидеть взаперти? Даже в тюрьме заключенные знают свой срок!

– А это часть наказания, – отозвалась Афелиса, наливая воды на пару глотков в металлический кубок. – Они никогда не говорят.

Вероника высказала все, что думает о таких порядках, и сообщила, что отказывается от своей доли сухарей. В ответ на удивление Афелисы она легкомысленно заявила, что разгрузочный день пойдет только на пользу, и даже два разгрузочных дня – вряд ли наказание продлится больше, на это просто не оставалось времени.

7. Глава 7

Взаперти девушек продержали до следующего вечера. Вероника едва успела переодеться и привести себя в порядок, как ее вызвали на занятие по этикету. Строгая преподавательница ничего не сказала по поводу вчерашнего инцидента, но все можно было прочесть в ее взгляде. Не то чтобы ученица ее разочаровала, скорее, подтвердила худшие ожидания.

Возвращалась Вероника порядком взвинченной и уставшей. Мало того, что толком не выспалась на узкой койке, которую пришлось делить с Афелисой, еще и учительница не давала ей поблажек и отчитывала за каждый промах, за час как следует вымотав нервы.

Однако в комнате ждал сюрприз. Наученная горьким опытом с Изабеллой, она думала, что и Афелиса при других даст понять, будто знать ее не желает. Потому обнаружив, что соседки сами вызвались ей помочь, Вероника совершенно растерялась.

Они достали все свои запасы косметики и разложили на туалетном столике и ближайшей кровати. Когда вошла Вероника, прервали оживленный спор и принялись рассматривать ее так внимательно, словно впервые увидели.

– За неделю тут ничего не сделаешь, – сказала Марианна. – Даже за месяц. Допустим, прическу подобрать, нос припудрить... Но прыщи-то останутся! И куда девать второй подбородок?

– А может, ей позагорать? Тогда они подсохнут, – предложила Рената.

– И выглядеть так, словно всю весну работала в поле? – воскликнула Афелиса, но заметила, как смуглая подруга нахмурилась. – Это тебе можно, а у нее лицо наверняка будет красное и в пятнах.

– Не проще ли нанести побольше пудры и румян? Можно даже достать грим, если пудра не поможет, – задумчиво разглядывая Веронику, сказала Тереза, четвертая соседка.