К счастью, скучать и предаваться грустным мыслям было некогда: все свободное время, из которого в основном и состоял ее день, она посвящала подготовке к предстоящему балу. Вопреки ожиданиям, учебой как таковой девушку не нагружали, а вот этикетом и танцами пришлось заняться всерьез, ведь о них она не имела ни малейшего представления.

Если первая дисциплина вгоняла в тоску, и порой Вероника ловила себя на непреодолимом желании метнуть в преподавательницу очередной хитрый столовый прибор, то уроков танцев она ждала с нетерпением.

Когда за спиной закрывалась дверь танцевального класса, ей чудилось, будто все неприятности оставались там, снаружи. Учитель был единственным человеком, с которым она могла быть собой, не боясь очередной насмешки или косого взгляда. В первое же занятие Вероника завоевала его расположение своим старанием и искренней любовью к предмету.

– Мне начинает казаться, что ты единственная, кто воспринимает танец как искусство, а не повод показаться в красивом платье и пококетничать с кавалерами, – сказал он однажды после того, как вместо запланированного часа они незаметно прозанимались целых три. – Почему раньше я за тобой такого рвения не наблюдал?  

– Я при всех стеснялась, – ответила Вероника первое, что пришло в голову. – Можно еще раз повторить проходку? Я все еще путаюсь в ногах на переходе во вторую фигуру.

– Уверена? По-моему, на сегодня с тебя хватит, – возразил он, с сомнением глядя на ученицу.

Вероника подняла глаза на свое отражение. Толстушка в зеркале и впрямь выглядела так, будто вот-вот свалится от какого-нибудь приступа. Лицо раскраснелось и блестело от пота, белая блузка прилипла к талии и подмышками, даже непременные кружавчики грустно поникли. Казалось, можно было увидеть, как сердце колотится о ребра.

Переведя дыхание, Вероника призналась, что ей все равно надо прийти в форму, и заявила: если тренер будет ее жалеть, то выучить все необходимые танцы не получится, и она непременно опозорится на балу. Покачав головой, он сдался, но велел отдохнуть, а сам отправился за водой.

– Мне не нужно, чтобы ты потеряла сознание в моем классе. Делаем перерыв, потом еще раз повторим – и свободна!

Оставшись одна, Вероника встала перед зеркальной стеной. Даже если за несколько дней удалось скинуть килограмм-другой, внешне это было незаметно. Как же не хватало весов!

Она попробовала сделать пару движений, которые только что отрабатывала, и в ужасе закрыла лицо ладонью.

Во время учебы она мало смотрела в зеркало, а преподаватель, добрая душа, хвалил ее, чтобы приободрить. И у Вероники действительно хорошо получалось, но она совершенно не учла, что в теперешнем облике движется вовсе не так изящно, как когда-то. Особенно нелепо выходили энергичные связки: подпрыгивающая и размахивающая руками низкорослая толстушка смотрелась комично.

Однако чувство ритма ее не покинуло, и танцевать Вероника не разучилась. Попробовала сделать несколько базовых элементов бачаты – получилось, только физически было заметно тяжелее.

– Я должна все делать гораздо плавнее, – догадалась она, выводя бедрами восьмерку. – С небольшой траекторией. Без агрессии.

Маленькими шажочками она проскользила по паркету, стараясь, чтобы движения перетекали одно в другое, а акценты выходили не слишком резкими. Мягко, как кошечка, чуть лениво. Выходило неплохо: вместо забавной жирухи в зеркале отразилась аппетитная пышка.

– Где ты этому научилась? – раздался удивленный голос.

Вероника испуганно замерла и оглянулась. Учитель танцев стоял в дверях, глядя на нее ошалевшими глазами. Растерявшись, она замямлила что-то невнятное, через слово извиняясь, но он перебил и попросил повторить.